Русская конфликтология: конфликт как Метапредмет

  Русская конфликтология: конфликт  как Метапредмет  

(Цой Л.Н. –канд. соц.наук,  член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня»)

Аннотация.

В статье описывается ситуация с гуманитарными науками после распада СССР;  раскрывается замысел  Русской конфликтологии в контексте работ  русских философов, показана  специфика конфликтологии, как  межпредметной области в научных исследованиях; раскрывается конфликт как метапредмет;  описан взгляд на конфликты     в методологии социального познания Зиновьева А.А.   в контексте  содержательно-генетической логики; описывается различие  между   натуралистическим и системодеятельностным подходами в работе Г.П.Щедровицкого; раскрываются логики исследования конфликта;   проводится сопоставление западных и российских ценностей, ставятся   задачи перед Русской конфликтологией.

 Ключевые слова:    методология социального познания, глобализация,  конфликт как социальный объект,  системомыследеятельностный подход, западная конфликтология, русская конфликтология,    схема мыследеятельности,   содержательно-генетическая логика,     

Введение.

Распад СССР создал  кризис гуманитарных наук, т.к. в основании их рождения и развития была положена идея конфликта двух идеологий – отечественной (социалистической/коммунистической) и гуманитарные/общественные науки в России оказались вне идеологической составляющей, конфликт идей оказался ничтожным перед открывшимися возможностями развития демократии, конкуренции и рынка по западному образцу.

Необходимость выделения русской философской мысли в конфликтологии связана с тем, что некритический  подход  к западным технологиям управления, со стороны научной общественности  в России, укоренение  западных мифов (миф об эффективности управления,  миф о приватизации, миф о международном разделении труда) способствовали и до сих пор способствуют снижению безопасности России,    развалу отечественной промышленности и  с\хозяйству.   Например, миф о международном разделении труда  как  модель эффективного управления, гласит,  что сложной деятельностью могут заниматься только высшие и избранные народы. В то время, как пишет Сергейцев Т.Н., «собственного экономического содержания — даже и ложного — он не имеет, а является переложением на язык «мягкой силы» расистского принципа. Логически этот миф является результатом неправомерного переноса принципа специализации предприятия на товарной продукции на уровень стран и национальных экономик».[1]

События на мировой арене показывают, что действия  западных стран ЕС и США    отличаются от действий России.  И дело не только в конфликте интересов, что находятся на поверхности, есть основание полагать, что между подходами  западных и частью российских исследователей,  не только большая разница, но и большие эпистемологические проблемы познания, противоречивые ценности. Западная конфликтология   не дает ответы на многие вопросы.

Проблемами  познания социальных объектов  занимался  советский, а затем российский философ Зиновьев А.А., который в своих     многочисленных работах раскрыл  суть  глобализма, и   общественному сознанию   стала понятна историческая  значимость   «Советского Проекта»,   ценность российского государства в мире, а также опасность для России     —  исчезнуть с лица земли.  «Советский коммунизм был явлением в рамках западноевропейской цивилизации, он впитал в себя все лучшие достижения последней. Он развил их дальше в сфере социальных прав человека, гуманизма, образования, просвещения, культуры, нравственности, устремленности в будущее, ориентации на духовные ценности и т.д. Он выступил главным защитником достижений западноевропейской цивилизации от покушений на них со стороны фашизма и национал-социализма. Он долгое время был силой, сдерживавшей наступление американизма на Западную Европу. Последняя оказалась фактически беззащитной от американской агрессии после краха советского коммунизма». [2]

1. 1.     Почему «русская» конфликтология?

Любой ученый, скажет, что наука носит  наднациональный характер и не имеет   национальных признаков и вне  ценностей.   Этот тезис верен в отношении естественных наук, однако в сфере гуманитарных наук, особенно в сфере конфликтологи – он не выдерживает критики.

Под термином  «Русская» конфликтология имеется в виду приверженность к русскому языку и культуре, причастность к историческим корням   России, к русской философии  в    культурно-историческом пространстве  и времени. В общественном сознании, принадлежность к русскому неразделима с   православной верой.   Так по данным ВЦИОМ (2010 г.) —  75 % русских, проживающих в России, считают себя последователями православия, также существенна доля людей, не исповедующих никакой религии, считающих своим национальным – русский язык.

Российской конфликтологии как науки еще нет, ей еще только предстоит состояться. Она может быть представлена «корпусом русских гуманитарных дисциплин, объединенных общей методологической и философской основой, отвечающей вызову времени, истории. Значение этой основы трудно переоценить, на сегодняшний день оно представляется определяющим. Нам нужна русская философия конфликта». [3]  

1. Возвращение  к идеям Данилевского Н.Я. 

Большие смыслы находятся, когда страна,

 цивилизация стоит перед лицом катастрофы (Данилевский Н.Ю.)

Во второй половине XIX века русский социолог   Данилевский Н.Я.     анализируя характер многочисленных войн, которые   вела  Россия с европейскими государствами,   а также войны и конфликты в разных частях света  сформулировал тезисы и законы,  важные для русской конфликтологической мысли:  [4]

• о национальном характере  гуманитарных наук,
• оси деятельностей, формирующих цивилизацию.

О национальном характере  гуманитарных наук.

Что собой представляет   самобытная славянская наука и    возможна ли национальная наука?  Поиск ответов  на этот вопрос он искал на пути  содержательного раскрытия  таких взаимосвязанных понятий  как    национальное и   общечеловеческое. Есть три    возражения     против возможности народного характера науки:[5]

1) Истина – одна, следовательно, и наука, имеющая истину своим предметом, также одна.

2) Наука преемственна; выработанное одним народом, одним веком переходит в наследие другим векам и народам, которые могут продолжать здание науки только на прежнем основании

3) Язык не имеет большого значения в деле науки, и для нее может быть употреблен  какой бы то ни было известный большинству образованных, или ученых, людей язык, хотя бы даже мертвый, как, например, латинский.

Контраргументы  в логике Данилевского Н.Я.

1)     Истина – одна, следовательно, и наука, имеющая истину своим предметом, также одна.

Что такое истина? Самое простое, а вместе и самое точное ее определение, какое только можно  сделать,   будет таким: истина есть знание существующего именно таким, каким оно существует.  «В этом понятии заключаются, следовательно, два элемента: элемент внешний – не истина, а действительность, которая, конечно, не зависима не только от национального, но и вообще от человеческого;  и элемент внутренний – отражение этой действительности в нашем сознании. Если это отражение совершенно точно и совершенно полно, то есть если при нем не затерялось ни одной черты, ни одного оттенка действительности, ни одной черты не исказилось, ни одной черты не прибавилось, то такая совершенная истина, конечно, также не будет носить на себе никакой печати национальности или личности. Но такое отражение действительности в человеческом сознании невозможно, или, по крайней мере, в большинстве случаев невозможно; точно так же, как невозможно такое изображение предмета в зеркале, к которому бы не присоединялось каких-либо качеств, свойственных не отражаемому предмету, а отражающему зеркалу. Поэтому все (или почти все) наши истины или односторонни, или содержат большую или меньшую примесь лжи, – или то и другое вместе ».[6]

Тезис о том, что   истина одна и  что, следовательно, и наука одна  основывается на чистом недоразумении.  

2)     Наука преемственна; выработанное одним народом, одним веком переходит в наследие другим векам и народам, которые могут продолжать здание науки только на прежнем основании.

С одной стороны,  способность науки к передаче, к преемству составляет неотъемлемое ее качество, а с другой — каждый самобытно трудящийся народ избирал из этого наследия   то, что ближе к его пониманию и  специальным наклонностям/ способностям этого народа, то, что может быть переработано   теми приемами и методами мышления, которые ему свойственнее.

Роль национальности, то есть известных индивидуальных особенностей, группирующихся по народностям, не уменьшается, не ослабевает через это в науке; «ибо для науки открываются все новые и новые горизонты, которые требуют все той же работы, не могущей производиться иначе, как под теми же условиями примеси индивидуальных, а следовательно, и национальных черт к отражениям действительности в зеркале нашего сознания» .[7]

Наука преемственна только в той степени, в которой национальная особенность вносит  свой вклад в ее развитие.

3)     Язык не имеет большого значения в деле науки, и для нее может быть употреблен  какой бы то ни было известный большинству образованных, или ученых, людей язык, хотя бы даже мертвый, как, например, латинский.

Процесс познания напрямую связан с мышлением и языком,   при переводе  текста    красота их всегда теряется.  Народность имеет некоторую силу, поэтому искусство (музыка, живопись, ваяние, архитектура —  для всех общепонятный язык звуков и форм – народны)оказывает сильнейшее воздействие на людей.

Язык  отражение мышления и он укоренен в культуре.   Мысль такая,  что язык науке должен быть доступен пониманию народа, которому служит  наука.

Язык  гуманитарных  наук  имеет большое значение для развития науки  и общества.

 Оси  деятельностей, формирующих цивилизацию.

Данилевский Н.Я. выделяет четыре типа деятельности  как высших категорий деления, формирующие цивилизацию:

1) Деятельность религиозная, объемлющая собой отношения человека к Богу, – понятие человека о судьбах своих как нравственного неделимого в отношении к общим судьбам человечества и Вселенной, то есть, выражаясь более общими терминами: народное мировоззрение не как теоретическое, более или менее гадательное знание, во всяком случае, доступное  только немногим, – а как твердая вера, составляющая живую  основу всей нравственной деятельности человека.

2) Деятельность культурная, в тесном значении этого слова, объемлющая отношения человека к внешнему миру, во-первых, теоретическое, научное, во-вторых, эстетическое, художественное (причем, конечно, к внешнему миру причисляется и сам человек как предмет исследования, мышления и художественного воспроизведения) и, в-третьих, техническое, промышленное, то есть добывание и обработка предметов внешнего мира применительно к нуждам человека и сообразно с пониманием как этих нужд, так и внешнего мира достигнутым путем теоретическим.

3) Деятельность политическая, объемлющая собой отношения людей между собой как членов одного народного целого и отношения этого целого как единицы высшего порядка к другим народам.

4) Деятельность общественно-экономическая, объемлющая собой отношения людей между собой не непосредственно как нравственных и политических личностей, а посредственно – применительно к условиям пользования предметами внешнего мира, следовательно, и добывания, и обработки их. [8]

Существенным  для  развития русской конфликтологии  в работе Данилевского  Н.Я.,  являются следующие выводы:

• Он отвергает  единую нить в развитии человечества, историю прогресса как  некоторого общего разума, некоторой общей цивилизации.   Такой цивилизации нет, существуют только частные цивилизации, существует развитие отдельных культурно-исторических типов. «Общечеловеческой цивилизации не существует и не может существовать, потому что это была бы только невозможная  вовсе нежелательная неполнота.
• Россия вступила в европейскую политическую систему не ранее кануна XIX столетия – именно суворовской Итальянской войной, ибо это была первая война, веденная нами из-за чуждых нам европейских интересов, в которых с этих пор мы и не переставали принимать участие, как в наших собственных, даже гораздо более, чем в наших собственных, почти постоянно жертвуя этими последними первым…
  • Какова бы ни была форма правления в России, каковы бы ни были недостатки русской администрации, русского судопроизводства, русской фискальной системы и т.д., до всего этого, я полагаю, никому дела нет, пока она не стремится навязать всего этого другим. Если все это очень дурно, тем хуже для нее и тем лучше для ее врагов и недоброжелателей. Различия в политических принципах еще не могут служить препятствием к дружбе правительств и народов.
  • Афористическим положением, которое, впрочем, и не требует особенных доказательств:  всякая народность имеет право на самостоятельное существование в той именно мере, в какой сама его сознает и имеет на него притязание.
  • Эксплуатируя Россию, не принимая ее в настоящее, действительное общение с собой, Европа, с своей точки зрения, вполне права. Не принадлежа, в сущности, к Европе, Россия самыми размерами своими составляет уже аномалию в Германо-Романско-Европейском мире; и одно естественное увеличение роста ее народонаселения должно все более и более усиливать эту аномалию. Одним существованием своим Россия уже нарушает систему европейского равновесия. Ни одно государство не может отважиться воевать с Россией один на один…
  • Продолжительная, многократно возобновляющаяся борьба с Европой, без которой не может осуществиться судьба Славянства, посеет спасительное отчуждение от того, что идет от врагов, и тем более заставит ценить и любить свое родное исконно славянское.
  • Необходимым плодом политического объединения Славянства явился бы общий язык, которым не может быть иной, кроме русского; он успел бы приобрести должное господство для того, чтобы между всеми членами славянской семьи мог происходить плодотворный обмен мыслей и взаимного культурного влияния.
    • Русский в   глазах других не  может претендовать на достоинство человека только тогда, когда потерял уже свой национальный облик.

Таким образом,  идея цивилизации Данилевского Н.Я.   снимает в себе «национальность» как элемент целого, т.е. происходит расширение «национального» от бытового, обыденного понимания, прикрепленного к «конкретному человеку», сначала через типы деятельности, а затем до уровня  «метафорической характеристики» некой общности людей, а затем и Страны в целом.  В этом случае   можно говорить об основаниях, укорененных в ОТЕЧЕСТВЕННОЙ (русской)  философской, исторической, религиозной и культурных традициях, с сохранением того смыслового и содержательного пространства мысли,  конституирующих  Цивилизацию, в которой национальный характер   гуманитарных наук выполняет  наполненную жизнью связь между   абстрактным и конкретным.

1. Новый поворот в развитие конфликтологической мысли

Новый поворот в развитие конфликтологической мысли  в  русскую конфликтологию внесли советские и российские философы и методологи (Зиновьев А.А и Щедровицкий Г.П.),   работы которых, пока еще остаются  на обочине внимания академических исследователей, а также   российских   конфликтологов,   идущих в  колее западной конфликтологии.

После распада СССР, широкие массы людей стали осваивать    технологии   переговоров  и приобщаться к профессиональной деятельности —   медиатор. [9]

Специфика сознания человека  на территории России  заключается в том, что  человек стремится не только  к освоению  переговорных (и других) технологий в конфликтах, он   стремится «ПОНЯТЬ   конфликт как логическую и онтологическую границу применимости представлений всех перечисленных гуманитарных дисциплин в отношении человека, его субъектности (души), способов его участия в мышлении, деятельности, истории».[10]

Гуманитарные/социальные   знания  в странах Запада и США   носят сугубо инструментальный характер. Видимо, поэтому западные  исследователи  разрабатывают все социальные концепции как универсальные, чего нельзя сказать про социальные науки в России, которые до распада СССР были построены на коммунистической  идеологии, а после распада СССР, стали лишены идеологических оснований и до сих пор находятся в кризисе. [11]

Возможно, что этот факт позволяет понять     действия  США на международной арене, так как  они технологично   повторяются одинаково,  например, при экспорте революций для свержения власти   во всех странах.  Так, с 1953 года США, как минимум 80 раз организовывали успешные или неудачные перевороты в зарубежных странах.[12]

Западные исследователи и аналитики, как отмечает Лепехин В. «утрачивают способность  к логическому мышлению, а значит, к объективным оценкам и истинным суждениям (что является следствием маргинализации и «усреднения» элит, а также понижения общего интеллектуального градуса западного общества». [13]

1. 4.     Конфликтология  как межпредметная область наук. Конфликт как  метапредмет.

Конфликты находятся в поле зрения исследования  не менее чем 16 научных  дисциплин.[14] (Рис №1)

Рис. №1. Конфликт как область исследования разных дисциплин 

   В зависимости от определения понятия «конфликт»     по-разному   ставится, и решается  вопрос предмете конфликта,  функциональной значимости конфликтных событий и их «содержательности».

Если представление о   конфликте является одновременно и установкой исследователя, которая может трансформироваться в некоторый профессиональный метод,   с помощью которого можно достичь решения какой-либо задачи, то тогда наполнение содержания понятия «социального конфликта»  является ПРОБЛЕМОЙ №1 как в теории, так и в практике острой политической борьбы, которая разворачивается сегодня в России и на мировой арене.

Так как конфликт исследуется более чем 16 научными дисциплинами, то   «конфликт», как «предмет»,   можно отнести к  Метапредмету, уже не  имеющему прямого отношения к научным дисциплинам.  Исследовательская позиция  уже не принадлежит позиции ученого, человек в конфликте, становится сам для себя, а точнее его состояние сознания,  становится частью и элементом его исследования.

Конфликт, как событие,  может происходить непосредственно в ситуации, перед  глазами участников  или наблюдателей, а может быть реконструирован на основании чтения различных текстов или коммуникации из разных позиций.  Логика конфликтного взаимодействия – это ситуация некоторого шока, которую каждый из участников столкновения использует для реконструкции и выявления собственной позиции. В ситуации конфликта, противоречия, апории возникает проблемная ситуация.

Но эта потребность в метапредмете возникает только  у того, кто сам оказался в проблемной ситуации, кто ставит перед собой задачу видеть, создавать, конструировать и выстраивать — единый мыслительный предмет по отношению к конфликту. Важным результатом  освоения метапредмета   будут те изменения в мышлении и действии самого исследователя,   изменения его позиции  в ходе работы в метапредмете и в коммуникации с другими позициями.    Эта проблемная ситуация, как  живое многоголосие разных мышлений и позиций,   требуется    выстраивание  собственного понимания и видения данной ситуации, «перемещаясь» из позиции в позицию, с разбором ситуации. В этом случае, необходимо входить в мышление и сознание каждой из позиций, пытаться заимствовать видение и понимание проблемной  ситуации с разных позиций.

1. 5.     Логики исследования конфликта:    формальная, диалектическая и содержательно-генетическая. 

Структура проблемной ситуации требует определенной логики исследования,  которая задает единицу анализа, построенной на описании проблемной ситуации с позиции трех логик: формальной, диалектической и содержательно-генетической. [15]

Формальная логика — наука о законах выводного знания, т. е. о законах получения новых знаний логическим путем из других истинных знаний, не прибегая в каждом случае к опыту и к истории генезиса мышления. Формальная логика рассматривается  как средство оформления и изложения уже готовых, заранее полученных исследовательских результатов. Она   изучает общечеловеческие формы мысли (суждения и понятия) и формы связей мыслей в рассуждении (умозаключении), зафиксированные в формально-логических законах (тождества, противоречия, исключенного третьего и достаточного основания). [16]

Диалектическая логика  удерживает предмет мышления в взаимопротиворечивых утверждениях: А есть В и одновременно А не есть В.   Признается    двойное утверждение: можно мыслить только единое — единое невозможно помыслить. И оба этих утверждения одновременно истинны.  Это один из важнейших принципов диалектической логики, утверждающей, что законы развития знания определяются выделением подобных двойных высказываний и сведением их в противоречивые пары.[17]

Какое бы предметное утверждение мы ни взяли, для него обязательно найдется парное, его отрицающее утверждение.

• Мир ограничен в пространстве и времени. — Мир безграничен в пространстве и времени.
• Мир познаваем. — Мир непознаваем.

На основе формальной и диалектической логик  невозможно описать   “живое” движущееся мышление, которое существует и развертывается в ситуации диалога, полилога и мыслекоммуникации.   Законы формальной и диалектической логик не предполагают понимание и коммуникацию.   Значимость  процессов  понимания и коммуникации  раскрывается  в содержательно-генетической логике.

Содержательно-генетическая  логика  была разработана   в свободных ассоциациях российских философов, логиков, методологов  Московского методологического кружка и Комиссии по проблемам логики и психологии.[18]   Она   была   создана для того, чтобы описывать в мышлении процессы понимания, от которых абстрагируется (которые не учитывает) формальная логика, а также учитывать работу процессов сознания, которые опять же не важны для описаний процессов суждения, осуществляемых при помощи языка формальной логики.  Содержательно-генетическую логику интересует переход от нескольких разных систем, противостоящих друг другу мышлений, со взаимоотрицающими друг друга представлениями о предметах, к системе единого мышления, где эти представления (стороны) взяты как моменты единого представления об объекте. Поэтому про содержательную логику можно сказать языком логики диалектической: противоречие в ней принадлежит двум разным мышлениям и не принадлежит им, поскольку принадлежит единому мышлению.

Одна из гипотез  о том, что мышление имеет деятельностную природу и деятельностные механизмы осуществления,  продолжает линию Данилевского Н.Я. о типах деятельности, формирующих цивилизации.   При этом под деятельностью не следует понимать произвольно, искусственно конструируемый механизм. По отношению к мышлению не годится принцип “как построим, так и будет”. У мышления есть собственная “природа”, собственная стихия — безусловно, речь идет в данном случае о цивилизованной, культурной, духовной природе, за которой стоит тысячелетняя история жизнедеятельности этнических групп и личностей.

1. Методология социального познания  Зиновьева А.А. в развитии русской конфликтологии.

Методология социального познания опирается на вполне определённые онтологические предпосылки, касающиеся  природы объектов, с которыми имеет дело социальное познание.[19] Зиновьев  А.А.[20] называет их социальными объектами, как объединения людей и люди как члены таких объединений.  Содержание  социальных объектов  во многом  зависит      от  процесса  и результата  публичной коммуникации между всеми  субъектами   взаимодействия и многочисленными  наблюдателями.  «О социальных объектах думают почти все нормальные здоровые люди. Причем даже самая примитивная мысль человека о каком-то социальном объекте есть либо его  собственно открытие, либо заимствованная у других людей, сделавших это открытие. Та, что всякий человек  — в какой-то мере исследователь социальных объектов. Говоря о социальных исследованиях, я буду иметь в виду всю сферу думания о социальных объектах, а не только профессиональные исследования».[21]

Конфликт» как эмпирический  объект, относится  к социальному объекту,  феноменально наблюдаемому,   данному в опыте,  его «строят»/конструируют   объединения  людей и люди как члены таких объединений.   Но что-то знать о социальных объектах и научно понимать их – не одно и то же.    Научный подход к социальным объектам (к конфликту)  составляет лишь ничтожную долю в колоссальной продукции сферы профессиональных социальных исследований.  [22]  Социальные объекты, как  – объекты эмпирические,  возникают, исчезают, претерпевают трансформацию.

Социальные объекты,    изучаемые логикой, являются результатом деятельности человека в том смысле, что они не даны в готовом виде ни в природе, ни в языке, люди создают их.   Так, например, процесс  глобализации происходит естественно,  а создание сверхобщества конструируется     западными политтехнологами и политиками, создается искусственно.   Зиновьев А.А.  содержательно раскрыл процесс глобализации и  выделил  в ней две составляющие:

•     объективный процесс расширения и углубления связей между государствами, странами, народами, различными сферами жизни общества.   Устанавливается мировой порядок, когда в каждой точке, в каждом регионе планеты отражаются общемировые процессы. Сами объективные законы организации больших масс людей детерминируют движение стран, народов навстречу друг другу. В этом смысле глобализация – закономерное явление, противиться ей бессмысленно.

•     инструмент экспансии Запада и США, понимаемого как определённая система устройства общества (западнизм) на весь мир.  Глобализация выступает как мировая война нового типа, как экспансия политическая, экономическая, социальная, культурная, обеспечивающая Западу и США господствующие позиции в мире.

Формирующееся в ходе глобализации сверхобщество будет представлять собой не горизонтальную сетевую структуру, о которых так любят писать и говорить, а вертикаль с отношениями господства и подчинения, лидерства, управляемых и управляющих. Вполне естественно, что равенства, справедливости, благоденствия для всех стран и народов глобализация с собой не несёт. События   мирового развития  и факты подтверждает этот логически обоснованный тезис. Понять глобальные конфликты, исследовать их, как социальные объекты познания,    невозможно вне поиска ответа на вопрос:- «Как устроен   современный глобальный мир, информационно  замыкающий в себе    конфликтное противостояние  двух  систем: страны Запад ЕС и США против России?».

Глобализация протекает как управляемый процесс, обеспечивающий сохранение и  доминирования (политического, экономического, социального)  США и стран Запада, в ее рамках  рождаются, формируются новые центры силы,  идет жестокая  борьба за будущее.    «Проблема будущего, интересующего нас, есть не просто проблема физического хода времени. Это — проблема социального статуса будущего, отношения к нему людей, их поведения в социальном пространстве. И в этом смысле будущее человечества не валяется, как попало. Оно уже прибрано, в основном захвачено, поделено, упорядочено. Оно уже приготовлено для определенного способа использования». [23]

Ключевым в становлении того или иного типа будущего является фактор понимания, так как, чем   быстрее развиваются технологии, тем очевидней, становится, что борьба за будущее  приобретает   ожесточенные формы борьбы и  войн. Но тогда это означает: вы готовы взять на себя ответственность и решить, что вы можете стать людьми, которые будут порождать и создавать новое представление и конструктивно разрешать противоречия между старыми, имеющимися представлениями

Чтобы выработать собственную оригинальную точку зрения, придется обязательно восстанавливать разные позиции, определяющие разное отношение к данному вопросу, а также разбираться с тем, как эти разные позиции соотносятся друг с другом.

1. Системо-мыследеятельностный подход (СМД)  в русской конфликтологии.

Системо-мыследеятельностный подход предполагает, что   имеется представление о системе, она промыслена и  мыслитель действует в соответствии с полученным знанием о систем, о своем мышлении  и о деятельности, в которую он включен мыслью и действием.   Конструирование коллективного пространства, в котором были бы представлены все мыслительные позиции, для  осмысления проблем и развития деятельности   – технологично и эффективно  было освоено в СССР в организационно-деятельностных играх (ОДИ).[24] Рефлексивные остановки  автоматизма  рассуждения,  актуализация потенциального конфликтного содержания,  открытые столкновения  разных точек зрения и позиций  — этот  коммуникативный режим разворачивался  в ОДИ.   В конфликтном взаимодействии  участники,  наталкиваясь в разговоре на другую точку зрения, которая отрицала и ломала разные  точки зрения, вынуждала  участников прийти к пониманию того, что требуется  специально разбираться, в чем же состоит каждая    точка зрения, которой так сопротивляется и так отчаянно противостоит оппонент.

Содержательно-генетическая логика в свернутом виде представлена на схеме Мыследеятельностит (МД)[25], автор Щедровицкий Г.П.[26]  (Схема №1.)

Схема №1. Принципиальная схема мыследеятельности.

Основная принципиальная схема МД содержит три относительно автономных пояса, расположенных по горизонталям один над другим:

1) пояс социально организованного и культурно закрепляемого коллективно-группового мыследействования (обозначается символом мД),

2) пояс полифонической и полипарадигматической мысли-коммуникации, выражающейся и закрепляющейся прежде всего в словесных текстах (обозначается символом М-К),

3) пояс чистого мышления, развертывающегося в невербальных схемах, формулах, графиках, таблицах, картах, диаграммах и т.п. (обозначается символом М).

Центральным в этой трехпоясной системе является пояс М-К, так как именно он соединяет в одно целое правую и левую части схемы, а два других пояса могут рассматриваться как лежащие по разные стороны от оси М-К. Это принципиальный момент в плане определения места и функций М в системе МД и его отношений к поясу мД: каждый из названных поясов имеет свою специфическую действительность, которая может становиться тем местом, куда проецируется содержание других поясов, и, таким образом, основанием для автономизации и обособления каждого из них в редуцированную систему МД.

Для каждого пояса МД на схеме вводится свой набор позиционеров как носителей и держателей соответствующих частных процессов, составляющих полифонию МД.

.  Но откуда берется мыслительный «предмет» по поводу чего произошел конфликт (столкновение)?    Мыслительный предмет   впервые проявляется и противопоставляется  только в коммуникации и взаимодействии другой точке зрения. Ситуация усложняется и тем, что наше понимание — даже совершенно бескорыстное, связанное с искренним стремлением понять данный вопрос – зависит от того, какую позицию мы займем. В спорном неразрешенном вопросе невозможно разобраться, если мы не займем какую-либо определенную позицию. Не существует точки абсолютного наблюдателя, который рассматривает данный вопрос. Каждый раз все будет зависеть от того, какую позицию и, исходя из чего, мы выработали, как мы самоопределились.

1. 8.     Методологическое различение, как существенный вклад в развитие русской конфликтологической мысли

Ни в одной зарубежной и отечественной работе мы не обнаружим такого различения (интеллектуальной оппозиции), которое предложил Г.П. Щедровицкий в исследовании объекта, находящегося одновременно в поле зрения гуманитарных и естественных наук – это натуралистический и системодеятельностный подходы.

Основания, которые заставили его сделать это различие, весьма просты, хотя и не тривиальны. «Если мы пришли к такому положению дел, что представления об объекте    изучения кажутся нам нескладными и внутренне противоречивыми, если они не раскрывают новых перспектив перед нашей практикой, если нам приходится то  и дело констатировать, что в наших представлениях об объекте нет теперь порядка, то надо, говорим мы, перестать «пялиться» на объект и  в нем искать причины  источники этого беспорядка», а обратиться к своим собственным средствам, методам и формам организации, и произвести перестройку в них.  Ибо наши представления об объекте, да и сам объект как особая организованность, задаются и определяются не только и даже не столько материалом природы и мира, сколько средствами и методами нашего мышления и нашей деятельности. И именно в этом переводе нашего внимания и наших интересов с объекта как такового на средства и методы нашей собственной мыследеятельности, творящей объекты и представления о них, и состоит суть деятельностного подхода». К такому объекту относятся социальные конфликты, которые  являются не только и не столько предметными, но и общими для многих наук. Уже одно это обстоятельство должно заставить конфликтологов искать формы совместной работы над общими проблемами, формы междисциплинарной коммуникации и комплексного полипредметного мышления». [27]

Методологический смысл интеллектуальной оппозиции натуралистического и системодеятельностного подходов, суть расхождений, разделяющих «натуралистов» и «деятельностников» и «суть конфронтации между ними оказывается заключенной совсем  не в том, системные или несистемные представления об объекте мы исповедуем, а в том, какой подход – натуралистический или деятельностный реализуем мы в своем мышлении и в своей научно-исследовательской работе. Именно это различие образует сердцевину, чуть ли не всех методологических проблем в разных науках».

Главный принцип, который разделяет их сейчас, это уже не различие в научно-предметных представлениях, а методологические различия в подходах, различия в способах онтологического видения и представления мира, различия в средствах и методах нашей мыслительной работы, оформляемые часто как различия в «логиках» нашего мышления. Так, например, два специалиста, исповедующих, скажем, системный подход, легче сговорятся между собой, даже если один из них геолог, а другой социолог, нежели в том случае, когда оба они геологи, но один работает в системных представлениях, а другой в вещных. Эта существенная характеристика современной социокультурной ситуации, которая должна учитываться в анализе. Исследователь-натуралист никогда не задает вопросов, откуда взялся «объект».

Если натуралистический подход ориентирует нас в первую очередь на материал природы и в нем непосредственно видит разрешение затруднений и парадоксов современной науки, то деятельностный подход, напротив, ориентирует нас в первую очередь на средства, методы и структуры нашей собственной мыследеятельности и в  их перестройке и развитии видит путь дальнейшего совершенствования самой науки. В этом главная идея деятельностного подхода и в этом отличие его от натуралистического подхода.  Различие между  натуралистическим и системо-мыследеятельностным   подходами — это ресурс развития российской конфликтологии.

1. 9.     Современность: конфликт ценностей между Россией и западным миром

Только через 25 лет после распада СССР, когда конфликты в мире  стали «очищенными»  от коммунистической идеологии — стали видны и прозрачны   ценностные различия между Западом и Россией, а также стало ясно, что направление мысли  западной конфликтологии, тщательно уводит  в сторону от рефлексии исторических процессов и реального положения дел на глобальном уровне, как предельной рамки рассмотрения  конфликтных процессов в мире.

Недавно министр иностранных дел Эстонии Марина Кальюранд             заметила, что одной из причин, «по которым ЕС будет и впредь следовать антироссийским курсом, является разница в подходах к вопросу об «основных ценностях». При этом глава МИД Эстонии смогла назвать лишь одну «ценность», которая, по её мнению, отличает Европу от России – это  «агрессивность». «Учитывая агрессивный характер внешней политики России, Европа будет продолжать придерживаться прежней позиции по отношению к ней».[28]

Таблица №1.  Сравнительный анализ двух ценностных систем — российской и западно-европейской.

Современные западно-европейские ценности	Ценности российской цивилизации
Глобализм	Многополярный мир
Универсальность	Многообразие самобытностей
Превосходство западного мира (западная цивилизация как образец)	Все цивилизации равны и суверенны
Прогресс без ограничений	Движение вперед без разрушения старого
Материальное благоденствие	Духовное развитие
Мультикультурализм	Интернационализм (братство народов)
Открытое для мигрантов общество (в ущерб коренному населению)	Жесткая миграционная политика (защита интересов коренных народов)
Политический плюрализм	Соборность
Сильное гражданское общество	Солидарное общество
Буржуазность (главенство имущих классов)	Народность (главенство большинства)
Агностицизм, атеизм и секуляризация	Вера (традиционные религии)
Приоритет нетрадиционных религий и сектантство	Приоритет традиционных религий и неприятие сект
Гендерное равенство (феминизация мужчин и маскулинизация женщин)	Сохранение гендерных различий и традиций
Однополые браки и суррогатное материнство	Традиционная семья
Секс и сексуальное «воспитание» в школах	Любовь и нравственное воспитание в школах
Поддержка ЛГБТ в ущерб традиционному большинству	Признание нетрадиционной сексуальной ориентации анормальностью
Ювенальная юстиция с правовой защитой детей от родителей	Исключительное право родителей на воспитание детей до определенного возраста
Право на эвтаназию	Запрет эвтаназии и совершенствование обезболивающих средств
Право на клонирование	Запрет клонирования
Индивидуализм	Различные формы коммунитарности
Свобода как максимальный отказ от социальных табу	Свобода как приближение к (Божественному) идеалу
Там, где закон, там и справедливость	Справедливость выше закона
Формальная толерантность	Подлинная терпимость
Политкорректность	Правда
Транспарентность	Открытость — в смысле честность
Свобода прессы	Достоверность прессы
Стыд	Совесть
Приоритет частной собственности	Все виды собственности равны
Открытая экономика	Мера открытости и суверенности
«Свободный рынок» как главный регулятор экономических отношений	Государство задает экономике национальные приоритеты
Право на одностороннее применение силы во имя демократии
Социальные гарантии для всех	Социальные гарантии для всех

 

Разница в ценностях между Западной Европой и Россией (Восточной Европой) — по всем пунктам, за исключением последнего, очевидна.

 Ценностный код русской цивилизации существует как глубоко затаенный и  сокрытый в мирное время. История показывает, что в России  ценности проявляются только  в ситуации опасности и риска разрушения русского мира,  Российской государственности. Русские по духу и ментальности люди, готовы пожертвовать жизнью и безопасностью, ради защиты ценностей.

10.  Конфликтологические аксиомы   русской конфликтологии

Сформулируем конфликтологические аксиомы   русской конфликтологии, построенной на принципах  методологии социального познания А.А.Зиновьева и системо-мыследеятельностного подхода Г.П. Щедровицкого.

1. Конфликт является  неизбежным механизмом  самоутверждения субъектов, их исторического самоопределения.
2. В истории   субъектами исторического самоопределения,  как правило, являются государства. Поэтому перспективно рассматривать конфликт как первично искусственное, а не естественное образование. Конфликты создаются их участниками осознанно и целенаправленно, ради развития и утверждения собственных позиций.
3. Именно конфликты, а не войны, являются долгосрочными механизмами разворачивания геополитики (а также в отношении личности человека — его судьбы, жизни).
4. В мире существуют  разрешимые конфликты,   непосредственно связанные с категорией содержания и с представлением о содержательных конфликтах (в которых меняются позиции участников) и неразрешимые  конфликты    (в которых уничтожаются сами участники).
5. Каждый субъект (индивидуальный или коллективный)  имеет   право на содержательный конфликт.
   1. Управлять конфликтом (управлять значит предвидеть, в целях ограничения нежелательных  последствий)  можно только в том случае: если:

•  конфликт содержательно сконструирован,
•  в нем есть измеряемые количественные и качественные   расчетные характеристики (эффективность, экономический, социальный, психологический аспекты),
• о содержании конфликта можно говорить и выстраивать коммуникацию  другим, ибо то, чего нет в языке — тем управлять невозможно,
• конфликт проявлен, ясно видимо содержание и позиции сторон.

Вопрос о конфликте как норме социальных отношений был обстоятельно проанализирован в работах Л. Козера, Р. Дарендорфа, Л. Крисберга и других западных  исследователей, которое получило название социологии конфликта. [29]    В  указанных работах  упор делается на функциональности конфликта в его конструктивном или деструктивном понимании.

В  ХVШ веке  И.Кант –немецкий философ,  размышляя над вопросами войны,  мира и договора [30] сформулировал тезисы:

• Ни один мирный договор не должен считаться таковым, если при его заключении тайно сохраняется основание для будущей войны.
• Ни одно самостоятельное государство (большое или малое — это безразлично) не должно быть приобретено другим государством ни по наследству, ни в обмен, ни куплей, ни в виде дара.
• Постоянные армии (miles perpetuus) должны со временем полностью исчезнуть.
• Ни одно государство не должно насильственно вмешиваться в политическое устройство и правление других государств.
• Ни одно государство во время войны с другим не должно прибегать к таким враждебным действиям, которые сделали бы невозможным взаимное доверие в будущем состоянии мира, как, например, засылка убийц из-за угла (percussores), отравителен (venefici), нарушение условий капитуляции, подстрекательство к измене (perduellio) в государстве неприятеля и т. д.

Состояние мира между людьми, живущими по соседству, не есть естественное состояние (status naturalis); последнее, наоборот, есть состояние войны, т. е. если и не беспрерывные враждебные действия, то постоянная их угроза. Следовательно, состояние мира должно быть установлено. Ведь прекращение военных действий не есть еще гарантия от них, и если соседи не дают друг другу такой гарантии (что может иметь место лишь в правовом состоянии), то тот из них, кто требовал этого у другого, может обойтись с ним как с врагом), как того требует, по-видимому, понятие закона.

Русская конфликтология, развиваемая  в контексте методологии социального познания и системо-мыследеятельностного подхода, ставит в  центр внимания естественно-искусственное образование  конфликта,  историческое самоопределение субъекта,  право субъекта на содержательный и разрешаемый конфликт, самоопределение в позиции, развитие мыследеятельности.

В отличие от западных, конфликтологов, которые рекомендуют сосредотачивать внимание конфликтующих сторон на интересах, [31] российские конфликтологи должны  понимать/осознавать, что интересы могут лишь искать компромиссы,  которые ни при каких условиях не могут быть собственно решением конфликта.

1. 11.  Путь развития русской конфликтологии

В перспективе  развитие русской конфликтологии   возможно на пути:

• исторического расследования многовекового конфликта между  Западной Европой  с Восточной, то есть, прежде всего, с Россией, а также динамикой этого конфликта после Второй мировой войны и развала СССР;
• всестороннего анализа  конфликтов, созданных послевоенным устройством мира в части гегемонии США и возникшей на базе этой гегемонии системы концентрации финансов и потребления в «центре силы» (то есть в конфликте, который  развивает и движет современный мировой кризис, начавшийся как экономический, но уже показавший свою цивилизационную сущность);
• ревизии, рефлексии и исторического  осмысления развитиеясобственно русской философии, включая заимствованный марксизм, начала русской православной философии, а также русский (советский, российский)  постмарксизм, включая философию и методологию системо-мыследеятельностного подхода;
• исторической  реконструкции конфликтов, определявших становление и развитие, а также гибель советского проекта.  (Сегодня эта задача представляется разрешимой в связи с крахом светской веры в коммунизм и освобождением русского ума от светской веры (религии) как таковой);
• содержательного раскрытия  конфликта  православия с католицизмом, определившего ход российской истории,   из процессов которого был  (и остается) собственно кризис западного христианства и вырождение его в светскую религию;
• применения  искусственно-технического и исторического подходов, а также и принципов содержательности в анализе конфликтов по  оси «мировые — бытовые»;
• развития разнообразных собственно теоретических представлений, позволяющих производить фокусировку, редукцию или иную предметизующую процедуру по отношению к первичной исторической (мыследеятельностной) действительности конфликтов;
• обеспечения себя  базовой философией конфликта искусственного типа,   поле мышления и деятельности по проектированию и программированию разрешимых конфликтов, обеспечивающих тот или иной горизонт развития процессов самоопределения;
• обнаружения в истории и в современности этап складывания и возникновения собственно конфликтов  —  ПЕРЕД и ДО собственно войн и силовой борьбы, открыть эту действительность для изучения и формирования (управления);
• критического отношения  к  вульгарно материалистическим, натурально понимаемым «интересам», привнесенных  западной конфликтологией;
• разработки конфликтологических критериев   неразрешимые конфликты и в противовес им    создавать  принципиально разрешимые  конфликты  (то есть разработать   требование к их устройству);
• понимания  конфликта  как логической и онтологической  границы применимости представлений всех перечисленных гуманитарных дисциплин в отношении человека, его субъектности (души), способов его участия в мышлении, деятельности, истории;
• понимания  истории  как драмы развития мышления и деятельности  в конфликте (осуществления актов мышления);
• понимания  позиции   субъекта в конфликте, как исторически должного  в мыследеятельности,  как выражение онтологических представлений, изменение которых  является  механизмом истории.

Резюме

В каждой культуре есть  свои ценности, многовековые  этнические традиции, как механизмы   разрешения конфликтов   на своей территории, которые,  универсальные западные технологий — не учитывают. Сегодня российские граждане начинают осознавать свои ценности, ценить свое прошлое,  стремится выстроить культуросообразную дистанцию  по отношению к западным ценностям, ради  будущего  своих детей и внуков,  для воспроизводства целостности человека   общества и государства. Опасность представляют собой не конфликты, а та черта, за которую переходить опасно: возбуждение ненависти, вражды по национально-этническому или любому признаку, призывы к насилию. Опасность для России  также представляют      конфликты,   привнесенных извне, за счет импортированных либеральных представлений в процессе так называемой «перестройки» и внедрению демократии по  западному образцу,   в ходе которых распался СССР.

Анализ метапредмета, под названием «конфликт»  и его результат имеют принципиальное идеологическое, гносеологическое, ценностное  и практическое значение.    Для сравнения, приведем   вопросы фундаментального характера, перечень которых,  перед социологией конфликта,  сформулировал Здравомыслов А.Г.  [32]

• понимание конфликта как нормы отношений между людьми, как своего рода клеточки социальной жизни, в которой наиболее отчетливо проявляется социальная напряженность, накапливается энергия деятельности, порождающая социальные изменения и сдвиги разного масштаба;
• выявление глубинных причин конфликтов, заключающихся в противостоянии различных потребностей, интересов и ценностей конкретных субъектов социального действия;
  • выбор средств регулирования конфликтов;
  • выявление источников возникновения деструктивных конфликтов, сопряженных с применением насилия;
  • возникновение тупиковых ситуаций, выход из которых предполагает радикальное переосмысление интересов каждой из сторон, участвующей в конфликте;
  • выявление способов институционализации конфликтов, изучение возможностей создания политической среды, содействующей нормальному выходу из конфликтных ситуаций и предотвращению эскалации насильственных конфликтов;
  • осмысление взаимопереходов от макро- к микроуровню и обратно в развертывании конфликтов и уяснение роли личностного компонента в их развитии.

Как мы видим,  перед социологией конфликта и перед русской   конфликтологией  стоят не только разные задачи. Мы имеем дело не только с разным языком описания,  но и с  разными типами деятельности цивилизационного порядка. В то время, как на Западе и в США доминируют два типа деятельности – политическая и экономическая.     Потребность в русской конфликтологии для  социокультурного пространства России очень велика, ибо в реальной практике конфликтного взаимодействия, приходится   преодолевать недоверие, критичность и скепсис по отношению к  любой информации (знаниям и т.д.), даже если она не соответствует интересам и представлениям какой-либо стороны. В силу этого сам процесс объединения и соорганизации  различных знаний об одном объекте становится важной методологической и эпистемологической проблемой,       что неизбежно  повлечет за собой    проблематизацию  тех  или иных представлений из области управления (методологии и философии управления), а также политики и права.

Русская конфликтология – это наука ценностная и национальная,  и в этом плане, она не наука в традиционном и строгом смысле слова, что не снижает ее значимости.

(Цой Л.Н. Русская конфликтология: конфликт  как Метапредмет// Векторы развития современной конфликтология. Сборник материалов Первого Всероссийского конфликтологического форума. Ростов на Дону. 4-6 декабря 2017 г.ЮФУ.  С.37-63)