Если увидели склонность к суициду у ребёнка, надо работать в первую очередь с родителями
(Интервью у Цой Л.Н. брала Ульяна Ким. 20-03-2017)
Детский суицид — явление само по себе абсурдное, и теперь по закону такими случаями будут заниматься правоохранительные органы. Но если к суициду подростка подтолкнула неразделенная любовь, ссоры с родителями, или неразрешённые конфликты в школе, кого будут привлекать к ответу?
С известным российским конфликтологом, социологом и философом, генеральным директором Московской школы конфликтологии Любовью Николаевной Цой беседовали о том, как помочь детям преодолевать горе и страдания, научить выбираться из трудных ситуаций.
— Любовь Николаевна, реакция общественности на 720 смертей детей-подростков, добровольно ушедших из жизни в 2016 году, вполне предсказуема — наказать, посадить и т. д. Возможно ли законом разрешить проблемы детского суицида?
Л. Цой: Закон, конечно же, будет ограничивать действие тех лиц, кто склоняет, внушает, втягивает подростков в ситуацию способствующую суициду. Государство обязано ограничивать насилие в любых формах. Общество обеспокоено, потому что дети — это наше будущее и то, что это вышло на государственный уровень рассмотрения, означает, что критическая масса случаев уже становится массовым явлением. Интернет представляет собой виртуальный мир, где выстраивается некая картина мира, где ребёнку прививается ложное представление о героизме, обустройстве мира, о своей исключительности. Через ложное геройство можно внушить ребёнку совершать неординарные поступки, обесценивается жизнь.
— Какая категория детей попадается на эти уловки? Что должно подтолкнуть его интересоваться этими вещами, искать информацию? Обязательно ли это считается патологией?
Л. Цой: Ребёнок в отличие от взрослого познаёт мир более активно, в подростковом периоде ему можно подложить что угодно. К тому же он верит взрослому. И если с ребёнком родители не разговаривают (заняты), в школе не разговаривают (некогда), а нашёлся человек, который разговаривает, и ребёнок к нему тянется. Взрослый человек не может терпеть пустоту, а ребёнок тем более. Дети любят, когда с ними разговаривают как со взрослым. Познание мира есть человеческая потребность, которой манипулируют и используют взрослые люди. Если в семье ребёнок недополучает ни любви, ни внимания, Интернет вполне может заменить дефицит общения своей доступностью. И необязательно это должна быть неблагополучная семья, где родители — алкоголики. Чаще всего это происходит там, где семья внешне весьма благополучная, с материальной точки зрения, но есть проблема общения, коммуникации.
Если увидели склонность к суициду у ребёнка, надо работать в первую очередь с родителями. Для родителей крайне важно понимать все этапы развития ребёнка, ведь каждый этап переломный и сопровождается кризисом ценностей, кризисом отношений, кризисом понимания себя в социуме.
— В нашем государстве когда случаются какие-то нехорошие явления, стремятся усилить контроль, ужесточить наказание, решение проблемы перекладывают на правоохранительные органы, эффективно ли таким способом решить столь деликатную проблему, как детский суицид?
Л. Цой: Общество реагирует в основном репрессивно, и это показатель бессилия. Потом остываем и понимаем, что репрессиями мало что можно изменить, но ограничивать законами можно любое социальное действие. Чтобы понять природу детского суицида, должны быть задействованы специалисты из многих областей, неравнодушных к детским проблемам. Ведь ребёнок не имеет представления о горе и страдании, эти понятия вкладывают ему в голову родители и общество. Было бы идеально, чтобы семья и школа взаимно дополняли друг друга. Развитие ребенка непосредственно связано с получением новых знаний, познанием себя, на телесном, поведенческом, психологическом и интеллектуальном уровнях.
— Многие родители встречаются с агрессией у подростков в переходный период, которая выражается непослушанием, грубостью, уходом из дома. Как реагировать в таком случае, чтобы не оттолкнуть от себя?
Л. Цой: Надо хорошо знать природу агрессии. Не всякая агрессия имеет отрицательное значение, она бывает и положительной в случае, если агрессия, которая позволяет человеку развиваться, достигать чего-то, понять что-то в себе. Работа с агрессивным поведением у детей — это задача взрослых. Надо понимать, когда встречается агрессия бессознательная, эмоциональная, а когда она культивируется от родителей, от общества. Агрессия — это накопление и выброс некой напряжённости, которая созрела в человеке как критическая масса. Но есть агрессия как защитная реакция. Чаще всего эта культура агрессии зреет в семье, где взрослые часто ссорятся при детях, сами не могут разобраться с какой-то проблемой. Тогда недовольство друг другом родители транслируют на ребёнка. Опять же можно своё недовольство проявлять культурно или бескультурно. И необязательно через язык, здесь работают наши эмоции и тело. Родители обязаны делать замечания, воспитывать детей, другое дело как. Многие психологи советуют, как делать замечания безоценочно, что само по себе непросто. Те люди, которые вовлекают ребёнка в ситуацию суицида, очень вежливые, ласковые. Они внимательно выслушивают, вникают в его проблемы, ненавязчиво дают советы, не учат как жить. На первый взгляд кажется, что они хотят помочь, а по сути подводят к мысли о бессмысленности жизни.
— Как вести себя родителям, если их влияние уже не такое сильное на подростка в 13–14 лет, для которых куда важнее считаться с мнением сверстников, чем родителей?
Л. Цой: Вы затронули главное противоречие, которое разрешает человек на протяжении всей жизни — это соотношение индивидуального и коллективного. И неважно, где оно случается — в семье, на работе, в организации, в школе или на улице.
Как бы человек ни вёл себя в семье, выйдя из дома, он попадает в модель господства и подчинения. Эта модель доминирует на глобальном уровне. Она исходит из идеи о том, что люди не равны, а раз так, они должны выстраивать такие отношения, когда кто-то будет «наверху», а кто-то «внизу». Есть богатые и есть бедные, есть цари и есть рабы, и демократия начиналась с осознания этого неравенства. Голосовать могли только свободные и только поданные этой страны и т. д. Люди не равны уже при рождении, есть больные, уродливые. Помимо неравенства биологического, генетического, существует и материальное неравенство, в то время как люди равны как явление возможности. и в этом плане, у каждого есть возможность что-то изменить в себе.
— К суициду в большей степени склонны дети, которых недолюбили, не доласкали в семье? У родительской любви есть и обратная сторона — её чрезмерность. Как соблюсти этот баланс?
Л. Цой: Несомненно, глубинные конфликты, которые не разрешены в детстве, сказываются на их отношениях во взрослой жизни. Но каждый случай надо рассматривать в отдельности. Есть границы у каждого человека, к которым не позволительно касаться, переход норм и границ вызывает агрессивное поведение, реакцию защиты, сознательную иди бесознательную.
Когда ребёнка в семье бьют, наказывают, значит, с кем-то из родителей также поступали в детстве, по-другому они не умеют. Безусловная любовь к ребёнку бывает только у родителей, но мы наблюдаем, что и она стала какой-то деформированной. Стоит ребёнку что-то сделать не так, как родители раздражаются. Это тоже проявление агрессии, ведь в любви нет раздражения. Тут никакими объятиями, подарками ребёнка не обманешь. Когда дети видят такую реакцию, пока он маленький, он выполняет всё, что ему говорят, чтобы не вызвать раздражения. Но вот он подрастает, у него появляется свободное время, пространство, и там он получает то, что здесь не мог реализовать. Но реагирует на то, что ему не нравится — агрессивно. Поэтому часто можно услышать, что ребёнок был таким послушным в детстве, а чуть подрос, и его не узнать.
— Если нарисовать психологический портрет подростка, склонного к суициду, можно ли сказать, что это неуравновешенный, неуверенный в себе, замкнутый интроверт?
Л. Цой: Нет, это не так! Все подростки неуравновешенные, все ищут себя, они хотят, чтобы их услышали и понимали. Вопрос суицида — это не естественная потребность человека, она искусственно созданная взрослыми. У ребёнка не будет даже мысли о суициде, если вокруг не говорят об этом. У человека, который толкает ребёнка на такое действие, несомненно присутствует извращённая потребность смотреть, как другой себя уничтожает. И государство ограничивает их действия. У подростков не будет в сознании того, чего нет в сознании семьи. Хотите узнать, как устроена семья, какие есть реальные отношения между родителями поговорите с детьми, понаблюдайте над поведением ребенка в конфликтных ситуациях.
— Любовь Николаевна, в чём Вы видите различие между воспитанием детей у нас и в других, более развитых странах?
Л. Цой: В СССР ориентация человека была на вклад в общественные дела, запад ориентирован на культивирование индивидуализма в человеке. Сейчас, когда СССР как государство распалось, мы столкнулись с этими двумя моделями. Спор о том, какая модель лучше, всё ещё продолжается. На мой взгляд, для России самой подходящей станет модель, которая уравнивала бы отношения индивидуального развития и коллективного. Не может состояться человек без вклада в общественное развитие.
Ведь воспитание в целом направлено на то, чтобы ребёнок был успешным в достижении своих целей. Здесь бы я отметила, что в нашем обществе существует деформированное представление об успехе. Когда мы ориентируем детей на успех, мы сразу включаем две вещи — соревновательную и оценочную. Критерий мы должны выбирать сами и ценности закладываем в семье сами.
Термин «успешного человека» происходит из экономической модели, но человек ведь ещё и духовно-нравственное существо, а там нет понятия успеха. Есть представление о добре и зле, о справедливости и поиске истины — эти вопросы должны быть в центре внимания в школе и дома.
___________