Масалков Игорь Константинович
В нашем противоречивом мире возросла непредсказуемость социальных явлений и процессов. В условиях перестроечного и постперестроечного продолжающегося «скатывания» России от рациональных механизмов социального регулирования к иррациональным среди конфликтологов и социологов-практиков проявляется особый интерес к социологическим и психологическим концепциям самого широкого плана, куда могут быть включены психоаналитические и неопсихоаналитические подходы. Отечественная социология перестала быть монолитом идеологического и теоретического плана. Главной темой становится самоисцеление отдельного человека и общества в целом.
Социологическая мысль все больше обращается к человеку действующему ― актеру, его субъективности, к смыслу, который он придает своим действиям. У социологов возникло чувство пресыщенности количественными жесткими формализованными методами. С запаздыванием в несколько лет по отношению к нашим западным коллегам мы еще только начинаем по достоинству оценивать понимающую социологию Макса Вебера, гуманистическую психологию К. Роджерса и переходить в профессиональной повседневности к качественным интерпретативным методам.
Практика решения проблем самого широкого спектра на предприятиях и в организациях уже показала, что в рамках междисциплинарных проектов гарантией успеха является сотрудничество социологов и психологов. При этом, если в теории психология и социология рассматривают и анализируют одни и те же феномены, но в разных масштабах и аспектах, то в рамках социальных технологий границы уровней анализа становятся условными и налаживается эффективный междисциплинарный диалог.
В настоящее время существует немало специфических исследовательских подходов, созданных профессиональными психологами и врачами-психиатрами, которые выходят за рамки психотерапии и могут использоваться в широком социальном контексте.
Не будем забывать, что социальная психиатрия, к которой относили себя основатель психоанализа З. Фрейд, американский психотерапевт Э. Берн, психодраматист Морено, основатель гуманистической психологии К. Роджерс, оставляла за собой право не только выносить суждения о том, насколько изучаемые явления отвечают понятию «душевное здоровье», но и проецировать свои действия на социум, сознательно вмешиваясь в его процессы. Их подходы и техники стали достоянием культуры Западной Европы и США: психоанализ, трансактный анализ и нейролингвистическое программирование, психо- и социодрама, психогенетика представляют собой обширный набор идей и техник, которые могут эффективно использоваться в управлении и бизнесе, в обучении и терапии, а также в научных исследованиях. В России эта тенденция нашла отражение в работах Т.М. Дридзе, В.С. Дудченко, А.И. Пригожина, Л.Н. Цой и ряда других исследователей, разрабатывающих концепции прогнозного социального проектирования, управленческого консультирования и профилактики конфликтов.
Знаменательно, что одной из многих причин обращения социологов к предлагаемой психоаналитической и неопсихоаналитической тематике является растущий интерес к клиническому подходу, с особой силой проявляющийся в последнее время в социологии и с необходимостью сочетающий в себе три момента:
― наличие реальной ситуации, связанной со страданием;
― обращение к социологу-клиницисту с просьбой помочь разобраться в ситуации, постигнуть смысл происходящего;
― особый характер личностной взаимосвязи клинициста с объектом взаимодействия.
Знаменательно, что одной из главных российских тенденцией последних лет явилось изменение характера взаимодействия социологов с Заказчиком. Оно все в меньшей степени стало представлять передачу готовых отчетов и рецептов, а становилось сопроизводством знаний, решений и изменений, что поставило целый ряд проблем методологического плана.
Социологи получили доступ к уникальным ранее закрытым объектам, что незамедлительно сказалось и на расширении тематики теоретических разработок. Более того, Заказчик ориентирует исполнителя не столько на сбор информации, сколько на осуществление изменения на новых объектах исследования, или, выражаясь словами французского социолога Алена Турена, на проведение «интервенции», что повышает ответственность перед Заказчиком и заставляет постоянно инновировать методологию.
Определенную настороженность у читателя может вызвать вынесенный в название работы термин «психосоциологический аспект». Психосоциология как относительно новое направление, представляющее междисциплинарную интеграцию, претендует как на особый метод (подход) в теории, так и на особый вид практики, предполагающей активное привлечение действенных психологических и психоаналитических методов как для изучения социального, так и для проведения смелых экспериментов и изменений в социальных общностях разных уровней. Это теория и практика изменения, которые адресованы субъектам социального действия. Психосоциология отвечает на их просьбу и направлена на придание их поведению наибольшего мастерства благодаря глубокому знанию отношений между социальным и психическим на индивидуальном и коллективном уровнях.
Само понятие «психосоциология» возникло в Западной Европе в 60-х гг. В процессе своего становления она претерпела сложные взаимодействия с психоанализом и критической социологией в лице марксизма и стала известной в том числе и под другими названиями: социальная клиническая психология, клиническая социология.
Итак, психосоциология ― это, прежде всего, клиника изменения. Практика интервенции связана именно с ней. Она же выделяется в отдельное направление не столько по специфике объекта или предмета, сколько по предпочтительному методу, по манере подходить к той или иной проблеме. Ее сторонники выступают против радикальных и крупномасштабных преобразований общественной жизни, они за каждодневную поэтапность.
Параллельно в российской социологии во всяком случае в ее инновационном крыле наметился встречный процесс: более дистанцированный подход социологов претерпевал серьезное изменение, направленность вектора которого следующая:
― переход от описания и объяснения к социоинженерной функции изменения (от простого изучения к предвосхищению и инициированию изменения);
― переход от классических анонимных исследований к прозрачному взаимодействию с изучаемыми субъектами;
― отказ от долгосрочных исследований и переход к оперативным исследованиям-вмешательствам.
Обобщая отечественный опыт последних лет, следует отметить интересное явление. Российские социологи начали получать крупные заказы, где работа должна вестись большой сработанной командой: избирательные кампании, разрешение конфликтов и т. д. С одной стороны, работа на таких сложных объектах отличается многодисциплинарным подходом. Более того, становится востребованной качественная методология с ее акцентированием на глубинных интервью и методе включенного наблюдения, позволяющего фиксировать вербальные и невербальные проявления в поведении как отдельного человека, так и толпы. Входящая в практику фиксация происходящего на фото- и видеодокументы позволяет через поведенческие и эмоциональные проявления более глубоко проанализировать происхождение, причины и содержание проблем.
С другой стороны, работа в большой сплоченной команде требует и признание общей школы, и наличие психологической совместимости консультантов. Последнее вызвано в первую очередь необходимостью оказания социальной помощи как населению, так и своим же коллегам-консультантам, что приводит нас к осознанию себя как социологов в новом качестве ― в качестве психосоциологов. Социальная терапия, не успев стать способом мышления российских социологов, на практике de facto становится уже ее рабочим методом.
В предлагаемой статье будут рассмотрены некоторые ценные с точки зрения психосоциологии итоги социально-диагностической работы по заказу ООО «Организатор» на достаточно уникальном объекте, каковым является сфера принятия и реализации градостроительных решений. Названное исследование по теме «Научно-техническое (социологическое) сопровождение строительства 3-го транспортного кольца от Автозаводского моста до Москва-СИТИ на участке Кутузовской развязки» (научный руководитель ― Т.М. Дридзе, ответственные исполнители ― Л.Н. Цой и Е.М. Акимкин) было проведено в 1998 г. в г. Москве группой специалистов разного профиля, объединенных в команду усилиями Центра социального управления, коммуникации и социально-проектных технологий (руководитель ― Т.М. Дридзе) и социологической школы конфликтологии (руководитель ― Л.Н. Цой) Института социологии РАН.
На примере Москвы, где как нигде в другом месте особо остро проявляются социальные напряжения и так высока социальная цена ошибки, в вышеназванном ракурсе будет проанализирован процесс двухмесячного взаимодействия социологов со строителями, властями и жителями престижного дома, рядом с которым должно пройти третье транспортное кольцо. С позиций психосоциологии речь в данном случае идет об изучении поведения жителей громадного дома, всеми силами стремящихся сохранить своею идентичность по отношению к меняющемуся городскому и экологическому окружению.
Во время работы на объекте-строительстве транспортной развязки часто происходили запланированные и незапланированные встречи с жителями, где в адрес социологов могли высказываться самые неожиданные вопросы и просьбы оказать помощь. Социологам невольно пришлось заниматься социальной психотерапией, брать на себя ответственность за формирование подобного рода социальных отношений. Участников конфликтной ситуации уже нельзя рассматривать только как носителей информации.
С другой стороны, работа в команде предполагала умение видеть сложные процессы, происходящие между социологами-консультантами как в силу их личностных характеристик, так и в силу их взаимодействия со специфичным объектом. В ситуации оказания социальной помощи сам социолог может испытывать потребность в поддержке. Взаимоотношения социологов между собой в процессе сопровождения строительства также нуждаются в клиническом анализе.
В статье анализируются некоторые аспекты клинической психологии и социальной психиатрии, которыми должен владеть социолог, сочетающий исследование и действие.
В психосоциологической практике с ее сложными процессами взаимодействия мы никогда не можем довольствоваться анализом причинной связи в традиционных причинных терминах. Социолог должен осознавать и взвешивать последствия каждого своего слова, действия. Даже кажущееся полным понимание всех взаимодействующих факторов не ведет автоматически к тому или иному действию. К социальной терапии это относится в еще большей степени. Если мы знаем, что именно вызывает нынешние страдания социума, отдельной группы или индивида, то это не обязательно означает, что мы знаем что делать, чтобы избавиться от них.
При анализе причин искажения клиентами восприятия окружающего мира социологи могут столкнуться с таким явлением как проекция. Проекция имеет место в тех случаях, когда индивид рассматривает части себя вне себя. Он как бы перекладывает нежелательные болезненные части своего «я» на другой объект. Приведем пример, объясняющий, пока на уровне гипотезы, почему стройка транспортного кольца в тридцати метрах от дома могла восприниматься жителями как конец света, как апокалипсис.
На определенном этапе строительства после двухнедельного бойкотирования со стороны жителей дома возникло желание войти в коммуникацию с социологами и другими участниками ситуации. Однако делать это они начали весьма своеобразно, исходя из собственного искаженного видения мира.
Тенденция обращаться к проекции самого себя существует во всех межчеловеческих отношениях. Именно таким путем создаются фантомы, заимствованные из нашего же внутреннего мира. Для этого мы их как бы помещаем вовне и начинаем беседовать вместе с ними. Приведем пример такого явления, взятый из стенограммы фокус-группы. В центре обсуждения находились страхи жителей в связи с опасностью разрушения дома, выселения всех его обитателей на окраину. Ведущим использовались техники работы с бессознательным через обращение к сказочным животным. Задавался вопрос: «С каким животным Вы бы сравнили свой дом сейчас?» ― Ответ: «С умирающим динозавром!» Однако если задать следующий достаточно провокационный вопрос: «А до начала строительства с кем бы Вы сравнили свой дом?» ― Следовал быстрый ответ: «С мамонтом!» По сути дела и динозавр, и мамонт являются исчезнувшими видами, то есть можно сделать заключение, что жители испытывали повышенную тревогу и тогда, до начала реализации строительного проекта. Ситуация вокруг стройки становится более прозрачной: агрессия на строительство является выплескиванием (экстериоризацией) ранее накопленных раздражений, обид, а у бывших работников аппарата ЦК КПСС, составляющих большин-ство жителей дома, их могло быть немало:
― роспуск КПСС и отмена привилегий, повлекшие падение социального статуса и в послеперестроичные годы;
― возрастное старение и связанное с ним недоверие к окружающему миру;
― коррумпирование всей управленческой вертикали, начиная от уровня ДЭЗ (ее бесконтрольность, сдача в аренду подвалов и первых этажей сомнительным коммерческим структурам);
― динамичное вытеснение жильцов новыми русскими, для которых приобретаемые квартиры ― лишь перевалочный пункт по пути на дачу;
― криминализация обстановки в микрорайоне и вытекающее отсюда постоянное беспокойство о собственной безопасности.
Теперь становится понятно, почему начало строительства явилось тем спусковым механизмом к проявлению агрессии. На поверхности, казалось бы, мы имеем дело с определенным кругом жителей, которые намерены вступить в коммуникацию, но под этой картиной обнаруживаются взаимодействующие с собственными тенями люди. Своими диалогами жители, по сути, говорят о собственных внутренних проблемах, о самих себе. При этом можно было убедиться, что то, что выглядело диалогом, в действительности являлось монологом.
На приведенном выше примере видно, как часто поведение людей уходит корнями в их давно ушедшие годы. Поэтому для того, чтобы достичь понимания, мы должны собирать информацию о ранних этапах биографии жителей и проводить ее содержательный анализ.
Другой важной констатацией может быть то, что в процессе работы с конфликтной ситуацией, как правило, имеет место давление на социолога со стороны ее участников с целью заставить ассимилировать проецируемый на него материал. Иногда это давление может быть незаметным и потому долго не осознаваться самим консультантом. Чувства, привычки и инстинкты, которые клиент (житель) пытается переложить, обычно несут сильный либидный или агрессивный характер. Затрагивая глубинные части личности самого социолога, проецируемый материал может стать провоцирующим.
Так, к примеру, на изучаемом объекте среди жителей встречались одинокие женщины в «бальзаковском возрасте», которые могли проецировать свои неудовлетворенные чувства. Социолог-мужчина, не осознавая до конца действие этого механизма, может поддаться искушению увлечься и выразить в ответ нежные чувства, что приводит чаще всего к неожиданной бурной агрессии. Подобный симбиоз никоим образом не будет способствовать успешному накоплению и качественной обработке информации. В соответствии с имеющимся опытом разрешения подобных ситуаций проблему навязывания и хранения легко решать следующим образом: социолог возвращает клиенту материал проекции назад с небольшой доработкой от себя ― тем материалом, от которого он хочет избавится сам. Благодаря своим защитным механизмам участники подобного обмена обращаются лишь к собственным проекциям, не достигая, по сути, друг друга и осуществляя взаимную психосоциотерапию.
Затронутые нами процессы искажения отношений в ходе проекции хорошо известны. В психоанализе они дополняются такими явлениями, как перенос и контрперенос.
Перенос по определению Фрейда означает, что «клиент искажает в своем восприятии консультанта и направляет на него же чувства, которые он испытывал к объектам своей прежней жизни». Чаще всего в переносе клиент заменяет объект детства или несколько более позднего периода жизни социологом. Перенос является таким аспектом в отношениях, наличие которого надо осознавать и который может приобретать как различные направления – позитивное и негативное, так и различные по степени тяжести последствия на уровне психики.
На примере работы со строительством транспортной развязки можно отметить, что в определенный момент жители стали возлагать на социологов неоправданно высокие ожидания: на организацию свободного доступа к мэру Москвы Лужкову и т.д. Социологам практически каждый день приходилось общаться с выходившими на пикетирование жителями и владельцами гаражей, чье психическое состояние продиагносцировать однозначно было достаточно трудно. Однако было отмечено, что последние обожают контакты с женщиной-консультантом материнского склада и пытаются извлечь из них пользу, т.е. находить поддержку. Сознательно принимать такого рода позитивные отношения со стороны жителей, заказчиков ― это гарантированный способ фиксировать клиента на его проблематике и сохранить зависимость (воспроизведение любящей матери рядом с бессильным ребенком). В случае же возникновения сильного негативного переноса надо, по крайней мере, обдумать, не стоит ли перевести конкретного социолога на другое задание.
Однако не исключено, что в ситуации оказания социальной помощи может встретиться и другая ситуация, когда различные типы и направления переноса могут сменять друг друга. Например, положительный перенос образа отца сменяется отрицательным переносом образа матери на одного и того же социолога.
Поскольку перенос и проекция существуют во всех видах взаимодействий между психосоциологом и клиентом, перед нами постоянно встает проблема – как с ним справиться. Мы можем полностью закрыть глаза, мы можем попытаться свести их до минимума, мы можем осторожно их использовать как вспомогательное средство для изменения. В любом случае социолог должен знать, что эти процессы существуют и что чрезвычайно важно регулировать свою реакцию на них. Одновременно социолог должен постоянно задавать себе вопрос: «Каков же мой собственный вклад в возникновение этих реакций?»
В этой связи необходимо упомянуть о контрпереносе, который является большей частью неосознанной реакцией социолога в ситуации социальной терапии, что говорит о его стремлении удовлетворить собственные возникшие в детском или более позднем возрасте потребности.
В литературе [1; 277] различается либидный, агрессивный и нарциссически контрперенос. Особенно в двух первых случаях удовлетворение может достигаться за счет идентификации с клиентом при его использовании как объекта для удовлетворения собственных потребностей. При нарциссическом контрпереносе клиент усиливает чувство собственного достоинства консультанта. Ведя себя как «удачный случай», он усиливает фантазии социолога.
Теперь скажем несколько слов о процессах, разворачивающихся собственно в команде консультантов. Социолог может сам испытывать потребность в симбиозе, неосознанной солидарности с клиентом и его жалобами. Разберемся в этой ситуации подробнее. Социолог, с одной стороны, в известной степени должен стремиться идентифицировать себя с клиентом (жителем), чтобы иметь возможность смотреть на проблемы с его (клиента) точки зрения и вживаться в его чувства. Однако, с другой стороны, если социолог полностью оправдывает направленные на него ожидания, то введет себя так, как будто он идентичен с объектом. Результатом для клиента может быть новое повторение травматической ситуации, имевшей место в раннем возрасте. Тем более, особого внимания заслуживает ситуация, когда заказ получен от клиента (организации), нарушающего существующие законы или этические нормы по отношению к населению. В команде социологов в подобной ситуации начинают разворачиваться противоречивые идентификационные процессы. Внутриличностный конфликт каждого может проявляться весьма своеобразным образом:
На сознательном уровне идет самоопределение: кто-то начинает идентифицировать себя с заказчиком, обладающим властью, деньгами. Другая часть команды начинает активно идентифицировать себя с населением, не выражая перед членами команды открыто своих симпатий.
Наиболее эмоциональные представители второй половины, к тому же обладающие большей интуицией, могут озвучивать внутренний конфликт примкнувших к властному полюсу. Наличие двухполюсного самоопределения может являться благоприятным фактором для внутреннего развития команды. Однако деятельность российских социологов в середине 90-х годах разворачивается в условиях жесткого и даже жестокого рынка, где заказчик, а за ним и руководители проекта, склонны проявлять авторитарные методы воздействия на рядовых исполнителей. Любое уклонение от исполнения получаемых с их стороны инструкций может трактоваться как профессиональная непригодность.
Профессиональная незащищенность социолога может стать дополнительным поводом к сближению, а то и полному слиянию с объектом исследования/воздействия. Наиболее болезненно и противоречиво воспринимаются подобные внутренние конфликты и переживания социологами-женщинами.
Сама группа социологов начинает симметрично отражать процессы, разворачивающиеся на изучаемом объекте.
Приведем интересный пример из практики. Команде консультантов в качестве одной из многих задач было поручено социологическое сопровождение переноса гаражей с одной автостоянки на другую, расположенную в 500 метрах. Спецификой московских частных гаражей является то, что владельцы (как правило, мужчины) рассматривают их как пространство с большей долей социальной (экстрасемейной) автономии. Здесь можно встретиться и поболтать с приятелями, распить бутылочку в компании приятных девушек и даже более. Как психосоциологи не будем давать эту оценку с позицией морали переходного периода. Скажем только, что это так.
В нашем случае перенос стоянки на новое место даже за счет правительства города не сулил особых выгод владельцам гаражей, так как увеличивалось расстояние до гаража от места проживания; новое пространство предстояло еще обжить, что затрудняло использование гаража во всех отношениях; среди вновь построенных гаражей несколько отличалось большими размерами, что закладывало конфликт-борьбу за право обладания ими.
В итоге, в первые же дни работы социологов с владельцами гаражей, среди последних возникло напряжение. Симметричные процессы стали происходить и в группе социологов. Прежде всего, в подгруппе консультантов, которые были готовы заниматься проблемой гаражей, женщины-консультанты оттеснили всех мужчин-консультантов, после чего пошел процесс продвинутого сближения женщин-консультантов с объектом сопровождения. Таким образом, соперничество владельцев гаражей за обладанием редким ресурсом в виде более крупного гаража сопровождалось определенным видом соперничества и среди консультантов. Анализ данной, с элементами драматизма, ситуации позволяет выдвинуть гипотезу о структурном и процессном изоморфизме, имевшем место среди гаражников и подразделения социологов.
Осознанию подстерегающих на каждом шагу социолога опасностей может помочь профессиональная психосоциологическая рефлексия, советы более опытных коллег.
Литература:
1. Бернлер Г., Юнссон Л. Теория социально-психологической работы. М., 1992.
2. Градоустройство: от социальной диагностики к конструктивному диалогу заинтересованных сторон. Сб. науч. тр. / Отв.ред. Т.М. Дридзе. М., 1998.
3. Гольжак В де. Клиническая социология // Социологические исследования. 1994. № 5. С. 52―60.
4. Прогнозное социальное проектирование: теоретико-методологические и методические проблемы / Отв. ред. Т.М. Дридзе. М.: Наука, 1994.
5. Отчет по НИР «Научно-техническое (социологическое) сопровождение строительства 3-го транспортного кольца от Автозаводского моста до Москва-СИТИ на участке Кутузовской развязки» (науч. рук. ― Т.М. Дридзе, отв. исп. ― Л.Н. Цой и Е.М. Акимкин). М.,1998.
6. Ярская-Смирнова Е. Социокультурный анализ нетипичности. Саратов: Са-рат. гос. техн. ун-т, 1997.
7. Analyse clinique dans les sciences humaines. Montréal, Les Editions Saint-Martin, 1993.
8. Gaulejac (V. de) La névrose de classe, Hommes et groupes, Paris, 1987.
Масалков И.К. Команда социологов в зоне городского конфликта (психосоциологический аспект)//В контексте конфликтологии: диагностика и методология управления конфликтной ситуацией. Отв.ред. Т.М.Дридзе, Л.Н.Цой. М.: Институт социологии РАН.- 1990.- №2.
Примеры разрешения градостроительных конфликтов при развитии европейских городов
Заказчики на развитие города и изменений городской среды
Градостроительный конфликт: опыт работы междисциплинарной группы МШК при строительстве Первой развязки (м.Кутузовская) Третьего транспортного кольца (1998г.)
Команда социологов в зоне городского конфликта (Психосоциологический аспект)
Роль методолога в разрешении градостроительного конфликта
Конфликтологическая экспертиза: методология и терминология
Градостроительный форсайт: от жителя к горожанину
Интервью с Цой Л.Н. на тематику городских конфликтов