(1930- 1990)
Мераб Мамардашвили был просто философом. Его часто сравнивали с Сократом. Действительно, он практиковал философствование вслух, находя множество слушателей и почитателей. Подобно афинскому мудрецу, был практически сжит со свету в разгар “демократии”, на сей раз – тбилисской. Даже своя Диотима, женщина, научившая любви, то есть сделавшая его самим собой, философом, у него была.
-С чего начинается человек?» — спросили однажды Мераба Мамардашвили.
-С плача по умершему», — ответил он.
-Кем ты хотел быть?
-Всегда философом.
-Почему?
-Тяга к смерти.
Но тяга к смерти — не как тяга умереть. А как символ жизни.
Нет, вы только вдумайтесь: в 1949 году мальчик приезжает учиться на философский факультет МГУ; он хочет стать философом в стране, где не было философии; и в сталинское время философия для него — это реакция достоинства жизни перед лицом антижизни…
Он считал: в основе философии лежит удивление. А философ — представитель того, что нельзя выразить.
И часто повторял: философия — это ад.
Он считал что учить философии нельзя: «Только мысля и упражняясь в способности независимо спрашивать и различать, человеку удается открыть для себя философию».
Мераб рассказывал, как философия делает человека человеком: «Сначала — только из собственного опыта, до и независимо от каких-либо уже существующих слов, готовых задачек и указывающих стрелок мысли — в нас должны естественным и невербальным образом родиться определенного рода вопросы и состояния. Должно родиться движение души, которое есть поиск человеком ее же — по конкретнейшему и никому заранее не известному поводу. И нужно вслушаться в ее голос и постараться самому (а не понаслышке) различить заданные им вопросы».
Как личности ему была присуща легкость там, где требовалась легкость, и непреклонность там, где речь шла о принципах.
Последние десять лет своей жизни Мераб Константинович жил в Тбилиси и работал в Институте философии.
Когда его упрекали, что он, философ, занимается политикой, Мамардашвили отвечал: «Не мое это дело, не дело философа заниматься политикой. Но я не могу смотреть в глаза молодым, я не могу видеть их вопрошающие взгляды: Где ты, Мераб, и как нам быть?»
В книге «Грузия вблизи и на расстоянии» Философ писал: «Не наступило ли время преодолеть митинговую истерию, выбрать одно божество: мысль, достоинство и великодушие человека, который уверен в своей внутренней силе и твердости. Но для этого следует не укорять, не отдавать приказы сверху, а терпеть. Надо дать возможность людям самим пробежать внутренний путь от начала до конца мысли. Чувства должны кристаллизоваться до общих критериев, нельзя извне дарить человека чувствами достоинства совести и порядочности». Это слова Философа, влюбленного в Человека.