Информационная война как форма виртуального конфликта

Информационная война как  форма виртуального  конфликта

Цой Л.Н., кандидат социологических наук.

 

Проблема и терминология  

В связи с тем, что процесс  развития информационных технологий,  активно  «погружает» все большее  число людей в информационную среду,   возникает необходимость       исследования     новых форм  виртуального конфликта, к которым относятся     информационные войны. В   контексте  общественной, личной  и государственной  безопасности, такие исследования важны, так как специалисты отмечают, что   само присутствие в информационном потоке не безобидно. Картинки на экране меняются, чередуется музыка и речь, но в этой непрерывной мозаике одни и те же отрывки без конца возвращаются, повторяются, снижается порог критичности, а потому в сознании человека, уже не возникает сомнения в том, что ему навязали, и что он готов дальше транслировать[1]. Дело не только  в зомбировании на основе «телеящика», а в  том, что  прямо на   глазах миллионов телезрителей главный герой  делает свой мировоззренческий выбор либо осознанно, либо не осознавая всех последствий своего решения. В этом случае экран (телевизора, компьютера, коммуникатора, пространства газеты..) становится точкой кристаллизации новой формы самоопределения и поиска идентичности.  Экран/канал перестаёт быть проводником информации, он становится инициатором события идентификации на основе информации. За этим стоит целая программа изменения общественного мнения, а также технологии  телевещания  и интернета. А вот чем специфичны   социальные сети? Тем, что любой  участник  сети вбрасывает      «с пылу, с жару» непроверенную информацию, которая  является «окопной  правдой». Все что будет дописано потом журналистами и политтехнологами, будет сделано с целью причесать или заретушировать первичную информацию  в своих интересах.

Огромное  влияние на конструирование реальности  оказывают социальные сети, в которых   нивелируются социальные статусы, иерархические отношения,  каждый   строит  свои отношения     с другими участниками,  оказывая влияние на  формирование общественного мнения в сетях, порождая виртуальные конфликты. [2]

Виртуальный конфликт  – это такой конфликт, источник которого находится не в той реальности, в которой протекает сам конфликт, и он не может быть разрешен за счет средств, принадлежащих той реальности, в которой он протекает.[3]

Информационная война – это форма виртуального конфликта, основной целью которого  является    воздействие на  эмоции граждан, не вовлечённых непосредственно в активные (боевые) действия и использование механизма краудсорсинга в своих интересах, через формирование общественного мнения.

Краудсорсинг (англ. crowdsourcing, crowd — «толпа» и sourcing — «использование ресурсов») — передача некоторых производственных функций неопределённому кругу лиц, решение общественно значимых задач силами добровольцев, часто координирующих при этом свою деятельность с помощью информационных технологий, поражающих массовое сознание.

Оружие, поражающее массовое  сознание,   не  имеет  границ,   проникает  во все сферы деятельности, в организации, группы и институты,  деформирует   привычные культурные формы и установки поведения,  в интересах определенной группы лиц, которая  конструирует нужную им реальность —  названо исследователями конциентальным оружием. [4]

Консциентальное оружие может быть использовано в самых разных войнах в основной важнейшей функции. Основная его функция состоит в том, чтобы разложить и уничтожить народ данной страны, чтобы он перестал существовать как народ, разбившись на индивидов-граждан всего мира или на какие-то другие аморфные группы с диффузными основаниями их выделения. С точки зрения исследования и управления,     сознание населения страны и армии превращается в отдельный четко выделяемый предмет воздействия и преобразования.[5]

Сутьи смысл  информационной  войны

Информационная война  требует иных средств  управления, нежели   средства и искусство  стратега   в манёвренной войне.  Информационная война состоит из трёх частей  и решает следующие задачи:

• поддержать союзников;
• привлечь неопределившихся;
• нейтрализовать противников.

Информационная война направлена на победу своей страны  и имеет несколько направлений:

• нейтрализация пропаганды противника  и  насыщение информационных каналов  сконструированным шумом;
• мобилизация масс на то, что «наше дело правое – мы победим!»;
• моральное оправдание действия и поступков собственных юнитов, так как в «военной пропаганде нет места полутонам» и потому мы — во всем белом, а злые враги — в черном. Если даже есть  неточности, их можно признать ПОТОМ;
• «понижение морали юнитов врага» или его дезинформация;
• «создание благоприятной внешнеполитической обстановки»  для  нейтральных граждан в своей стране, чтобы они   оправдывали действие своего государства.

Необходимо признать, что в любой войне ни одна сторона конфликта не бывает объективной. Каждая сторона¸ грубо говоря,  врет или недоговаривает. Некорректное использование материалов   занимает важное место среди типичных приемов с обеих сторон.      Рефлексивное мышление    знает, что  информационная среда наполнена враньем и ложью, но  оправдывает антонимами —  «все критяне лжецы», как известно не «все критяне правдивы» а «не все критяне — лжецы».

Вторичной задачей информационной войны является освещение активных (боевых)  действий, в котором   формируется отношение к   к «противнику» и постоянно  корректируется. Например, в Украине на подъездах домов можно встретить объявление   «Здесь живут москали», или   »Мы не воюем с русским   народом».    Коррекция необходима для того, чтобы поддерживать  в нужном состоянии  эмоциональное состояние граждан   до  окончания активных  (боевых) действий. Украинские СМИ  с февраля 2014 г. тиражируют  информацию   о том, российские войска напали на Украину. А в условиях отсутствия российских СМИ и телеканалов, жители воспринимают эту информацию  как реальность.

Некритическое   отношение   к  СМИ    заставляет протестную часть интеллигентов   принимать на веру все то, что говорит и во что верит большинство, так как в противном случае,  можно попасть в     диссиденты и враги.

В информационной  войне   краткосрочные цели пропаганды (вброс)  могут сильно отличаться от долгосрочных (формирование психических  вирусов, т.н. мемы)[6],   поэтому   версии   меняются, а их   освещение  в мировой прессе складывается в течение  суток (иногда два дня).  Мем есть основная единица культурной трансмиссии (передачи), т.е. имитации.

После того, как  специалисты сформируют нужные  мемы, они  тиражируется  в большом количестве, а затем  психические вирусы  становится независимым от своего создателя; быстро эволюционирует, стремясь заразить как можно большее количество людей.  Психические вирусы постепенно начинают контролировать   мышление, рассеивают внимание,   вызывают дезориентацию, стресс или  отчаяние. Именно мемы в информационной войне  привлекают  интерес  большой аудитории  к  конфликту и одновременно поддерживают подсистему страхов, чтобы напугать, а затем использовать механизм страхов в своих интересах.

Информационная война не разрушает вещи и не убивает людей, она формирует у людей такую картину мира, в которой человек сам, как ему кажется,  выбирает способ  поведения и думанья, в интересах управляющего.  Информационная война оказывает влияние на поступки, сознание и мысли людей, это  манипулирование людьми, всегда скрыто от их осознания.

Подходы к   Программе безопасности в информационной войне

Осознанно вступая в информационную войну, необходимо понимать  цели, задачи и средства, которые использует противник.  Так как основная цель информационной войны – это  «разрушение единого народа и превращение его в население, за счет того, что никто больше не хочет связывать и соотносить себя с тем полиэтносом, к которому до этого принадлежал, то разрушение сложившихся  индентификацией нацелено на разрушение механизмов включения человека в естественно сложившиеся и существующие общности и замена этих эволюционно-естественно сложившихся общностей одной полностью искусственной — общностью зрителей вокруг телевизора или интернета»[7]. А потому, только понимание  этого процесса, вынуждает государство и общество разработать Программу безопасности в информационной войне. Эта программа должна объединить все сферы деятельности, государственные и  гражданские институты, общественные организации и политические партии России.

   Тезисное изложение программных положений:

1. Управление/кадры на основе нравственного и мировоззренческого выбора.  В ситуации информационной войны, особое значение должны занять надсетевые факторы управления сетевыми процессами: мировоззренческие, схемно-управленческие, поведенческо-компетентностные, проектно-финансовые,  где оператором действий становятся такие характеристики, как компетенции и идентичность. Поскольку в ситуации нарастающей неопределённости и хаоса центральный вопрос – это скорость распознания свой-чужой и координация действий с оппонентом,  где его ход  необходимо предугадать  до того, как действие ещё начало осуществляться, то в основе подобных сверхскоростных технологий распознаваний должен лежать  нравственный и мировоззренческий выбор.
2. Промышленно-оборонно-наступательная инфраструктура. Так как современная война становится во все большей мере войной на поражение и разрушение сознания противника и консолидацию сознания своего собственного народа, то в России должна сложиться совершенно новая промышленно-оборонно-наступательная инфраструктура, которая   включала бы   внутрь себя работу с сознанием и механизма формирования общественного мнения международного сообщества,    путем использования вполне определенного типа дискурса.   Смысл этого дискурса должен быть связан с апелляцией к   высшим  ценностям, присущим российской культуре  — к соборности,  безопасности каждого человека на земле, к  правам человека, экологии, качеству жизни, к миру без насилия, к идеям русского космизма…..
3. Региональное развитие, осуществление социокультурного созидательного рывка.   Развитие регионов, нового   уникального регионального транспорта, позволяющего  совершенно по-новому осваивать пространства Западной Сибири и Дальнего Востока, с использованием   компьютерных систем, создающих вспомогательные усиливающие среды для работы человеческого сознания, и идеи агробиореволюций, порождающих огромные объемы растительной пищи. Региональный   рывок должен быть связан с возможностью освоения и формирования способа и качества  жизни, который могли бы вести все российские семьи одновременно в Сибири, на Дальнем Востоке, как в мегаполисах, так и в отдаленной деревне.
4. Наука и образование в контексте безопасности и противодействия информационной войне.  Одной из задач науки и  образования является формирование как можно большего количества людей, мышление  которых заполнены радикальными прорывными проектами и знаниями об основных результатах развития науки в целях  безопасности.    Должны быть сформированы предложения    оптимистической перспективы совершенствования систем жизни, которые бы стали осваивать российские люди на тысячелетия вперед.  Необходимы проекты,  нацеленные на освоение новых форм жизни способные конкурировать со всеми  имеющимися  геоглобальными  проектами, связанными в основном с переделкой существующих форм раздела мира. Наука должна  предложить такой рывок, который связан  с напряженным подвигом, прежде всего ученых,   в улучшении систем жизни, а не с удовлетворением сложившейся системы потребностей.  Молодежь в вузах и школах   должна осваивать  методы конфликтоустойчивости/стрессоустойчивость, технологии  конкуренции в конфликтных ситуациях, правила поведения в экстремальных ситуациях,  нормы взаимодействия и оказания взаимопомощи в чрезвычайных ситуациях, сохранять  критическое  отношение  к информации в     информационной войне.
5. Самоидентификация и самоопределение в контексте безопасности России.  В контексте информационной безопасности необходимо рассматривать  феномен локальных протестов и войн в рамке глобального геополитического передела, так как в обществе всегда есть группа лиц, допускающая разрушение своей страны в результате передела. И эти лица не желают/не хотят, чтобы    основания их действий были  выявлены для публичного обсуждения.    Таким образом, в качестве решения предлагается   определять, кто есть кто.   Дело в том, что огромная неопределенность протестов и локальных войн, требует большой дифференцирующей работы сознания, так как с одной стороны,  протесты  и локальные  войны  выступают как уголовно-криминальные действия «боевиков», а с другой стороны, эти действия интерпретируются средствами массовой информации и понимаются самими «боевиками» как имеющие высокое идейное содержание.  А потому снять эту неопределенность, это значит  сделать явным то, что сокрыто, что стоит за действиями людей, каковы их мотивы, интересы и ценности.    С этой точки зрения, протесты и локальные  войны  запускают  процессы  пересамоопределения, что отсутствует в обычной войне, в которой  процессы самоопределения и идентификации произошли до начала военных действий, и их внезапная смена в ходе военных действий запрещена и расценивается как предательство. В ситуации   информационной войны   слишком  велика и огромна роль средств массовой информации в воздействии на население на процессы  самоопределения/пересамоопределения  и самоидентификации.

Следовательно, для того, чтобы сделать процесс явным, надо ввести альтернативный российский глобальный проект самоидентификации и начать его публично обсуждать в средствах массовой информации, привлекая философов, социологов, культурологов, историков, специалистов  в сфере безопасности,   тем самым можно «разлепить» или выявить наличие  организованной преступности или  идейную целевую составляющую в войне.

В случае, если  значительные группы населения перестанут видеть за действиями боевиков освободительный характер, эти действия могут переместиться  в разряд чисто криминальных, а за идейной убежденностью повстанцев  может обнаружиться оголтелый фанатизм криминальной группы. И именно в этом случае,     процессы изменения сознания в ходе протестов и малых войн, могут оказать  существенное влияние  на общественное мнение и  даже на ход самой войны. Это и есть, специфика управления в информационной войне.

6.    Охрана сакрального и ценностно-культурного пространства России в информационной войне.

Процессы самоидентификации личности и самоопределения,  восстановления ее самосознания, развертываются в пространстве святости и ценностей, как основы воспроизводства   этноса.  Религиозное пространство России, в котором воспроизводится и транслируется смысл связи данного этноса с Богом и его служения, назначение этноса, является священным для данного народа. Потеря/разрушение    пространства святости и  культуры  равносильно потере энергии  и смерти этноса, так как    утрачивается  не только  связь с могилами предков, но  и  смысл своего назначения, назначения своего рода и своего народа в будущем.  Именно на разрушение   сакральности  и ценностей народа направлена информационная война.   Можно смело утверждать, что   Российские  СМИ, которые  разрушают  пространство сакральности и ценностей,  включаются в информационную  войну против России, так как ТВ этом случае СМИ способствуют освобождению  сознания человека от различных культурных ограничений, и тогда его  можно  будет помещать в любые матрицы. Для сохранения   сакрального и культурного пространства необходимо формировать профессионально-политический  дискурс,  сделать российскую сферу политики публичной, когда на глазах у всего населения страны, лидеры партий,  общественных движений и профессиональных групп, могут    показывать, как они осмысляют ситуацию и как  принимают решения по безопасности России.

Резюме.

Таким образом, информационная война – это форма виртуального конфликта, в которой субъект предпринимает целенаправленные действия, для достижения информационного превосходства путём нанесения ущерба информации, информационным процессам и информационным системам противника при одновременной защите собственной информации, информационных процессов и информационных систем.    Одним из  способов борьбы в информационной войне является сознательное распространение идей, которые важны для безопасности общества, государства и человека. Немаловажное значение имеет  не только преодоление ведомственных  преград,  но и согласованность действий, понимание роли и функции каждого коллективного и индивидуального субъекта  в этой Программе.

(Статья для подготовлена для VI — международной научно-практической конференции «Экстремальные ситуации, конфликты, социальное согласие» по теме: «Обеспечение общественной безопасности при активизации социально-политических процессов в современных условиях»)

Цой Л.Н.       19.09.2014 г.