Формирование мышления управленцев и специалистов в градостроительной деятельности во многом определяется его способностями к различению, оперированию понятиями в мыследеятельностном подходе и стремлением к профессиональному развитию. Статья предназначена для тех, кто ставит задачу развития города, а значит, ценит процесс столкновения (т.е. интеллектуальные конфликты) в профессиональной среде и деятельности. (Цой Л.Н.)
Решение как основная единица, событие и действие управленческой деятельности и управленческого мышления.
Управление как принятие, обоснование и защита, реализация и продвижение решений.
Эта точка зрения возникла из сопоставления теоретического, познавательного разума, где, согласно давней логической традиции, единицей, событием и действием мысли считается суждение, — с практическим, «деятельностным» разумом, где такой единицей и событием естественно является действие (поступок).
Полноты ради можно упомянуть еще и область технического разума (в обоих смыслах техне: и как технологии, и как искусства), где такой единицей, событием и действие является оценка.
Так вот с выделением управления (менеджмента) в самостоятельный тип деятельности, автономный в интеллектуальном и социокультурном отношении, именно за решением была закреплена мыследеятельностная специфика управления, отличающая его, с одной стороны, от исследования (прежде всего, научного), а с другой от планирования, проектирования, программирования и других типов деятельности, генетически выросших из области техники и технологии.
Управление как мыследеятельность
Управление как мыследеятельность, т.е. «двусторонняя поверхность», на одной стороне которой – мысль, а другой – действие. В управленческом мышлении решение — это суждение (мысль) о возможном, желательном или необходимом практическом действии. В управленческой деятельности (практике) – это действие и/или поступок. Общим для решений-суждений и решений-действий является их функциональная событийность, включенность в управленческий процесс в качестве единичных, сингулярных целенаправленных событий, а в структуры управления в качестве целесообразных функций.
Далее: решения – интенциональны, объектно-ориентированы. Они направлены и отнесены к какой-то объектной области. Будучи нацелеными на какой-то объект (выделенный из объектной среды по каким-то своим функциям), решения предстают перед нами в качестве проектов.
Однако, в проектах, поскольку они принимают форму текстов (документов), событийная природа решений маскируется. Решения как бы исчезают, «умирают» в проектах. Потоки решений-событий «прячутся» за документооборотом, «информационными потоками» в организационно-управленческих структурах.
Внедрение в управленческую практику так называемых «информационных технологий» создает устойчивую иллюзию безэнегийного, безволевого, чисто информационного управления, которая способствует тому, что собственно решения уходят в управленческую тень.
Очевидно, что решения связаны не только с реальностями сознания и основываются не только на знаниях и сознаваемых оценках и мотивах действия. Не в меньшей степени они связаны с реальностями воли, с решительностью как энергийно-волевым потенциалом, энергийными активами воли. (Недаром так часто говорится об отсутствии политической воли, «длинной воли» как о причине того, что вполне осмысленные и правдопободные решения, программы оказываются на бумаге.)
Поэтому одной из главных трудностей – и, вместе с тем, проблем анализа, экспертизы и консультирования управленческих практик — является выявление того, как в той или иной организации производятся и выполняются решения, как этот процесс реализуется в ее функциональной структуре (при заданном распределении управленческих функций), какова ее «пропускная способность» в отношении тех или иных решений, насколько это распределение способствует, а насколько препятствует реализации желательных и/или необходимых решений.
Рефлекстивность и проектность решений
Глядя на управленческие практики с онтологически-системной точки зрения, можно сказать, что на двусторонней поверхности управленческой мыследеятельности встречаются, переплетаются и конвертируются функции, отношения и события, относящиеся, с одной стороны, к системам управления, а с другой, к управляемым системам (объектам).
Эффект системной конверсии известен также как рефлексивность решений, в силу которой они обладают возвратностью, т.е. обращенностью решений столь же на систему-объект или систему, в которой принимаются решения, сколь и на «решателя», субъект решения (будь он индивидуальным или коллективным, носителем своих интересов или представляющим чьи-то интересы).
Поэтому для управленческой деятельности – особенно в области гражданского (публичного) управления – важно не только что решено или решается, но и, не в меньшей степени, кто, для или за кого принимаются решения. Иначе говоря, важно различение «субъекта решений», «решателя проблем» (административного оператора), объекта решений и их адресности.
В связи с этим в гражданско-управленческой практике изменяется, а точнее говоря, расширяется смысл проектности: проекты, помимо своего объективного, «предметного» содержания, получают еще и коммуникативно-адресное содержание, становясь средством прояснения (интерпретации) и согласования интересов различных групп, участвующих в процессе управляемого и согласованного развития.
Но это также означает, что способность выдвигать, обсуждать и принимать проекты решений тех или иных проблем является непременной предпосылкой гражданско-публичного управления как такового.
Также как наличие решительности, энергии решения, воли «вязать и решать», энергийно-волевых активов, «длинной гражданской воли». Это не вопрос политики, собственно «политической воли». Когда в Средние века, на заре возникновения современных городов говаривали, что «воздух города дышит свободой», имели в виду не только город-убежище, но и город-крепость, т.е. город и горожан-гражадан, способных к защите своих гражданских прав и завоеванию их.
Значительная доля нынешнего муниципального пафоса связана с упованием на то, чтобы искомая и необходимая решительность реализовалась бы в гражданско-приемлемых, мирных, согласительных формах проектно-управленской коммуникации управляемых и управляющих, вместе входящих в городское самоуправляющееся сообщество. Если это так, то легко заподозрить сей пафос в мифотворчестве и утопизме. Тень Дракона витает над каждым Городом, а во тьме «городского бессознательного» таится много всякой нечести, что похлеще сказочных «дракош» и «дракул».
Именно поэтому решения как таковые, сама действительность решений, являющаяся подлинным содержанием управленческих практик, должны быть возвращены из виртуальной области несознаваемого, незамечиваемого, безотчетного, куда они эвакуированы и где они затерялись даже для самих управителей; должны вновь стать прозрачными, доступными сознаванию и пониманию, чтобы вернуть себе способность быть понятными и приемлемыми для всех.
Когда сотворение, выработка, принятие и исполнение решений являются событиями/действиями сознаваемыми, ощутимыми и проживаемыми, они, сохраняя свою рефлексивность и проектность, приобретают еще, как это ни странно звучит, и качество … терапевтичности. Они становятся более приемлемыми, заряженными согласием.
Первична прозрачность принимаемых решений в самом процессе управления, для тех, кто принимает и исполняет решения. Уже затем на ней, на этой понятливой решительности, основывается и прозрачность решений для других (в частности, для населения).
Дело далеко непростое, ибо заранее ясно кто в его успехе не заинтересован.
Наш же вопрос в том, заинтересованы ли – «по понятиям», а не только по закону — в осязаемости и прозрачности городских решений сами городские, сиречь муниципальные, служащие?
В каком смысле? При каких условиях? При каком градусе этоса и этики служения?
Литература
Алексеев О.Б., Генисаретский О.И., Щедровицкий Г.П. Местное самоуправление в посткризисной России // Сборник материалов к семинару «Стратегическое планирование в муниципальном управлении». М., МОНФ, 1999.
Василюк Ф. Психотехника выбора // Психология с человеческим лицом: гуманистическая психология в постсоветской психологии. М., 1998.
Вебер А. Чиновник // Избранное: Кризис европейской культуры. М., 1999.
Вудкок М., Френсис Д. Раскрепощенный менеджер. М., 1982.
Генисаретский О.И. О местном ведении и понимающем самоуправлении // Сборник материалов к семинару «Стратегическое планирование в муниципальном управлении». М., МОНФ, 1999.
Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М., 1998.
Маслоу А. О евпсихическом управлении // Дальние пределы человеческой психики. М., 1997.
Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. М., 1999.
Этциони А. Новое золотое правило. Сообщество и нравственность в демократическом обществе // Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999.
(Генисаретский О.И. Источник публикации: Тезисы и литература к лекции на семинаре МОНФ 04.06.99).
______