Каждый человек имеет право жить так, как хочет, если уважает права других. (Д. Боуз)
Все виды девиантности – суть социальные конструкты [1]. Уже поэтому единственная их «причина» – воля «конструктора»: законодателя, общества, СМИ. Нет ни одного поведенческого акта, который был бы «девиантен» сам по себе, по своему содержанию, независимо от социального контекста. «Преступное» употребление производных каннабиса было «нормально» во многих азиатских странах, и в современных Нидерландах; легальное потребление алкоголя – незаконно в странах мусульманского мира; курение табака каралось смертной казнью в средневековой Голландии; умышленное причинение смерти – тягчайшее преступление (убийство), но и — подвиг в отношении противника на войне. И даже изнасилование может быть легальным: феодальное или обряд инициации девушек в некоторых обществах. Всякий запрет «имеет основания»: есть виды деятельности, подлежащие запрету ради существования и безопасности других людей и общества в целом. Другое дело – каков объем действительно опасных деяний. Пока и поскольку существует то, что правом или моралью (обычаем, традицией) определено как нежелательное, запрещенное «отклонение», существуют и факторы, влияющие на состояние и динамику девиантных проявлений. [1] На протяжении веков исследовались десятки криминогенных и девиантогенных факторов: экономические, политические, демографические и даже космические. Наряду с этим все больше ученых склонялись в пользу социально-экономического неравенства как одного из главных (наиболее значимых) девиантогенных факторов. Анализу объективных девиантогенных факторов (от социально-экономического неравенства до солнечной активности) посвящено немало трудов.
Между тем почти не исследовался такой «объективно-субъективный» фактор как сам правовой или моральный запрет. Хотя нередко именно он выходит на первое место в так называемом «причинном комплексе». Это обширное исследовательское поле, лишь отчасти вспахиваемое при анализе субъектов и процесса конструирования преступности, наркотизма, коррупции, терроризма, проституции и др. [2].
Магистральный путь развития человечества – расширение степеней свободы каждого индивида. Человек – в тенденции – стремится к максимальной самореализации, самоутверждению в творчестве, труде, досуге, быту. И если на пути самореализации возникают социально нормируемые запреты, люди либо смиряются с требованиями общества, либо нарушают их. Выбор вариантов поведения зависит от ряда обстоятельств: насколько значима для индивида деятельность, нарушающая социальные нормы; в какой степени общество обеспечивает егальные условия для самореализации; каковы санкции за нарушение и вероятность подвергнуться таковым; и др.
Все свои действия человек совершает, в конечном счете, ради удовлетворения тех или иных потребностей: биологических или витальных; социальных (в статусе, престиже, самоутверждении, самореализации и др.); духовных или идеальных (поиск смысла жизни, цели существования, стремление к творчеству). Эмпирически установлено, что наибольшие «девиантогенные» риски таятся в неудовлетворенности социальных потребностей. Обозначенная Э. Фроммом дилемма «иметь» 
или«быть» [3] не так проста для решения. Во-первых, чтобы быть надо что-то иметь. Во-вторых, множество «несознательных» граждан предпочитают иметь. Презираемое, но необходимое «иметь» ведет к проблемам экономики. Иоказывается, что в сфере экономической жизни любой запрет, любое ограничение порождает их нарушения – от аморальных поступков до преступных деяний. Так рождается «теневая» экономика [4]. Экономисты не перестают подчеркивать, что правонарушающая деятельность поддается такому же экономическому анализу, как и любая человеческая деятельность [5].
Оговоримся: во-первых, имеется множество факторов – большей или меньшей «силы», влияющих на девиантное поведение людей и социальных групп. Во-вторых, мы сузим проблему до рассмотрения одного вопроса – роль юридического запрета как одного из девиантогенных факторов. В-третьих, существует огромное число проявлений теневой экономики, ниже будут затронуты лишь немногие из них.
Торговля алкоголем. Потребление алкоголя присуще человечеству с древнейших времен и как все сохранившиеся в процессе эволюции виды человеческой жизнедеятельности, выполняет определенные социальные функции [6]. Нужно ли запрещать торговлю алкогольными изделиями ради удовлетворения нравственного чувства некоторого меньшинства людей? Это не исключает разумные ограничения и запреты: продажи алкогольных изделий детям и подросткам, вовлечения их в потребление алкоголя и т.п. Накоплен значительный мировой опыт ограничения или запрещения легальной торговли алкогольными изделиями и последствий таких запретов. Через так называемый «сухой закон» прошли многие страны. Однако распространившиеся в годы запрета торговли алкоголем контрабанда и самогоноварение каждый раз заставляли правительства отменять его. Наиболее известен по негативным последствиям «сухой закон» в США (1920-1932). Именно на его основе родилось массовое бутлегерство – нелегальная продажа алкоголя преступными организациями. С отменой «сухого закона» криминал перепрофилировался на торговлю наркотиками. Многократно запрещалась или ограничивалась торговля алкоголем в России. Все эти попытки заканчивались провалом при массовом самогоноварении и потреблении заменителей – от одеколона и лосьонов до жидкости для чистки окон и тормозной жидкости. Является ли массовая алкоголизация населения злом? Да, конечно. Но
антиалкогольная политика должна включать хорошо продуманную систему мер социального, экономического, воспитательного характера. Запрет же на продажу алкогольных изделий – девиантогенный фактор, провоцирующий контрабанду, подпольное производство алкоголя, самогоноварение и расширяющий поле деятельности организованной преступности.
Наркотики. Проблема торговли наркотиками одна из наиболее острых и дискуссионных в современном 
мире. Власти России придерживаются политики безусловного запрета потребления и торговли наркотиками и уголовной ответственности за любые действия, связанные с наркотиками. Между тем наркотики сопровождают человечество всю известную историю. Долговечность наркопотребления, как и любого социального
«зла», свидетельствует о том, что оно выполняет определенные социальные функции. Как и алкоголь (который тоже является наркотиком), наркотики выполняют функции анастезирующую, седативную, психостимулирующую, интегративную. Потребление наркотиков может служить формой социального протеста, средством идентификации, а потребление некоторых из них – «элитарных» играет престижно-статусную роль. наркотиках видят бегство от жестоких условий существования, всеобщей стандартизации, запрограммированности жизни. На личностном уровне «уход» в наркотики – результат социальной неустроенности, исключенности (exclusion), утраты смысла жизни. История знает и мирное сосуществование общества и наркотиков, и антагонизм вплоть до сражений. Однако, «мы не выиграли ни одного сражения с наркотиками и никогда не выиграем», ибо «мы не можем изгнать наркотики и наркоманов из нашей жизни» [7].
Мировое сообщество начинает осознавать последствия «войны с наркотиками». В марте 2009 г. опубликован Доклад Директора-исполнителя Управления ООН по наркотикам и преступности под характерным названием: «Организованная преступность и угроза безопасности. Борьба с разрушительным последствием контроля над наркотиками». В докладе говорится: «самым серьезным разрушительным последствием стало появление весьма прибыльного черного рынка контролируемых веществ, подчиненного могущественным преступным картелям, и как следствие этого беспрецедентный рост насилия и коррупции… Наркокартели покупают не только недвижимость, банки и коммерческие структуры, они покупают выборы, кандидатов и партии. Словом, они покупают власть… Именно государства должны проявлять сдержанность, находя альтернативные пути решения проблем наркотиков и преступности. Политическую и административную некомпетентность нельзя ошибочно использовать для оправдания нарушений прав человека,
И все же следует высказаться за недопустимость запрета абортов. Родить ребенка или сделать аборт 
– свободное волеизъявление матери, сколь бы драматичным оно ни было. Женщина решается на аборт не от хорошей жизни. Это может быть уход из семьи отца зачатого ребенка, нежелательная беременность при наличии у матери других детей и тяжелом материальном положении. В этих и подобных случаях аборт, по мнению матери, является «крайней необходимостью». И запрет на легальный аборт в медицинском учреждении приводит к криминальному аборту, в том числе, с помощью бабки-знахарки в антисанитарных условиях, со всеми негативными последствиями – вплоть до гибели женщины. И в этом случае запрет – криминогенный фактор, порождающий криминальный подпольный рынок соответствующих медицинских (или знахарских) «услуг».
Экономические преступления и коррупция.Зарегулированность, чрезмерная деликтолизация и 
криминализация экономической деятельности лишь способствует бурному развитию теневой, полулегальной и криминальной экономики. Что касается коррупции, то она возникает, формируется и приобретает тотальный характер именно на основе бесчисленных запретов, обойти которые бывает жизненно необходимо (в здравоохранении, образовании, при решении жилищных и бытовых проблем), а возможно лишь с помощью взятки.
Заключение
Затронутая тема имеет общемировое значение. О росте репрессивности сознания, особенно среднего класса, пораженного «страхом перед преступностью» (С. Коэн), о растущем вмешательстве государства в экономику стран и негативных последствиях этого пишут многочисленные исследователи. Об этом же свидетельствует правоприменительная и пенитенциарная практика. Наиболее актуальна эта тема для стран с «пережитками» тоталитаризма, авторитаризма. Понимание того, что запрет часто служит значимым криминогенным (девиантогенным) фактором, порождает многочисленные «теневые» последствия, расширяя поле коррупции, организованной и экономической преступности, — призвано способствовать совершенствованию законотворческой и правоприменительной практики, целенаправленному формированию правосознания населения и воспитанию толерантности. Правда, автор не столь наивен, чтобы верить в реализацию сказанного.
[1] Расширенный вариант доклада «Феноменология и профилактика девиантного поведения»//Материалы III Всероссийской научно-практической конференции 29-30 октября 2009 г. Краснодар: Краснодарский университет МВД РФ. С.46-52.
Библиографический список
1.Гилинский Я.И. Криминология: Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. 2-е изд. СПб: Юридический центр Пресс, 2009. С. 37-44.
2. Гилинский Я. Конструирование девиантности: проблематизация проблемы. В: Девиантное поведение и интернет (опыт социологического анализа). М.: СИ РАН, 2008; Maguire M., Morgen R., Reiner R. (Eds.) The Oxford Handbook of Criminology. Fourth Edition. Oxford University Press, 2007, pp. 179-337.
3.Фромм Э. Иметь или быть? М.: «Республика», 1990.
4.Тимофеев Л.М. Теневые экономические системы современной России. Теория – анализ — модели. М.: РГГУ, 2008.
5.Беккер Г. Экономический анализ и человеческое поведение //
THESIS. Т.1. Вып. 1. 1993. С. 33-34
6. Гилинский Я. Девиантология: социология преступности, наркотизма,проституции, самоубийств и других «отклонений». 2-е изд. СПб.: Юридический центр Пресс, 2007. С. 287, 307-322.
7.Требач А. Примирение с наркотиком // Социологические исследования. 1991. No12. С. 145. 8.Журнал «Власть». No22 (825), 2009.
9. Гилинский Я.И. Игорная зависимость: альтернатива наркотической? В.: Онлайн исследования в России: тенденции и перспективы / ред. А.В. Шашкин, М.Е. Позднякова. М.: ИСРАН, 2007. С. 87-88; Tsytsarev S., Gilinsky Y. [Gambling in] Russia. In: Meyer G., Hayer T., Griffiths M. (Eds.) Problem Gambling in Europe. Challenges, Prevention, and Interventions. Springer, 2009, pp. 243-256.10.Schur E. Crimes Without Victims. Englewood Cliffs, 1965.