После войны ощущение того, что советская философия больше не обеспечивает возможностей развития для страны, становится общим для многих студентов и аспирантов этого факультета. Все члены — основатели созданного в 1952 году на философском факультете МГУ Московского логического кружка (Александр Зиновьев, Георгий Щедровицкий, Мераб Мамардашвили, Борис Грушин) понимают, что переход непосредственно к новому этапу социального проектирования равносилен смертному приговору. Ставший окончательно «окаменевшим» в качестве общенациональной идеологии вульгарный марксизм остановился в своем развитии, а любая попытка сделать что-либо реальное в этой сфере была чревата известно чем. Поэтому и Зиновьев, и трое других «философских мушкетеров» проходят на факультете по кафедре логики.
Это было первое «гениальное» изобретение, позволявшее реально что-то делать в области исследования мышления, уменьшая при этом риск быть уничтоженным. Поскольку в логике практически никто ничего не понимал (из числа марксистских идеологов) и прямого отношения к социально-политическим вопросам логика как бы и не имела, то и спрос с этих логиков был гораздо меньше, чем с тех, кто занимался историческим материализмом или, не приведи господи, научным коммунизмом, — вот где не забалуешь. А вокруг кафедры логики царила атмосфера почти свободомыслия, и в установлении этой атмосферы большая заслуга самого Зиновьева и его друзей — коллег по Московскому логическому кружку.
И второе изобретение (не менее гениальное, чем специализация по кафедре логики) самого Зиновьева заключалось в том, что если невозможно развивать непосредственно советское общество и марксизм как управляющую идеологию, то надо развивать метод, с помощью которого был создан марксизм. Вот этот прием (по технике чисто философский, кстати) позволил Зиновьеву и другим членам МЛК далеко продвинуться в области исследования человеческого мышления уже на уровне своих диссертаций и дипломных работ.
Но для того чтобы развивать метод мышления (исследования), которым пользовался Маркс при написании «Капитала», сначала нужно его (этот метод) вычленить (как говорят философы, отрефлексировать) в качестве такового, исследовать и объективировать. Никогда до Зиновьева (и насколько известно, и после него) такая «наглая» и невероятно амбициозная задача в сфере философии не ставилась.