Крым, Украина, Россия (история и география конфликта)
Пожалуй, эту историю можно начать с 13 века, когда патриарх Киевский бежал из Киева во Владимир (а затем в Москву) вопреки Вселенским соборам, запрещавшим епископам покидать свои города: эти соборы прошли задолго до раскола христианства на католицизм и православие и запрет твердо соблюдался европейскими епископами. В течение нескольких веков киевский патриарх, сидя в Москве, подзуживал православных Польши и Польско-Литовской Унии против поляков, что тем, разумеется никак не нравилось: православные составляли большинство в этой стране. Это – первый узелок многовекового конфликта.
В битве при Грюнвальде (Жальгирисе) объединенная армия поляков, литовцев, золотоордынцев, крымских татар и русских (Смоленск, Стародуб и другие восточные окраины Польши и Литвы, но не Москва) разгромили Тевтонский орден, который после так и не смог оправиться и возродиться. Именно тогда возникла польско-литовская империалистическая идея «от моря до моря».
В 1380 году то ли русская дружина Дмитрия Донского пришла на помощь крымскому хану Гирею, то ли хан Гирей пришел на помощь Донскому (историки по этому поводу до сих пор в разногласиях), но плечо к плечу два войска одолели золотоордынцев, при этом литовский князь и будущий польский король Ягайло, внук Гедеминаса, наблюдал из укрытия за ходом сражения, чтобы по окончании его разбить победителя.
Измученное и усталое русское войско, состоя вшее почти полностью из тинейджеров, еле-еле добиралось до дома, и Ягайло, сопровождавший их почти до самой Москвы, пожалел пацанов.
На Куликовом поле зародилась дружба двух могущественных держав, России и Крымского ханства, разрушенная и вероломно преданная Иваном Грозным. Возмущенный Гирей пришел на Москву, царя не застал – тот бежал в Александровскую слободу, город начисто сжег и разорил, а предателю отправил черный шелковый шнурок со словами: «благородный человек знает, что с этим делать».
Начало 17 века, Смутное время, вошло в историю как польская агрессия: поляки были и в Москве, провозгласив Гришку Отрепьева русским царем, и в Вологде, и в Костроме, то есть достигли самых дальних пределов Московии.
Хитрый Алексей Михайлович Тишайший вверил России и Вильно, и Ковно (Вильнюс и Каунас), вернул Смоленск и Киев – не в ходе боев, а дипломатически. Гетман Богдан Хмельницкий («Богданэ, Богданэ, тi проклятiй син») Переяславской Радой закрепил воссоединение Украины с Россией, но уже через несколько десятилетий другой гетман, Мазепа, в союзе со шведами начал освободительную украинско-российскую войну.
Наверно, самую драматическую роль в этом узле сыграла немка Екатерина II.
Она разогнала оплот староверов на Ветке (сегодня это Угол Брянской области РФ, Украина и Беларусь, а тогда – территория Польши) и Запорожскую Сечь – за приверженность староверию. При ней была выиграна утомительная война с Оттоманской Портой (Турцией). По результатам этой войны серией договоров, важнейшим из которых был Кучук-Кайнаржинский мир, к России отошла территория независимого государства Крымское ханство (по Тильзитскому миру между Александром I и Наполеоном Россия получила часть Швеции, Финляндию, по пакту Молотова-Риббентропа Россия захватила Прибалтику и часть Польши, как видим это – один из привычных ходов России на международной арене).
Крымское ханство унаследовало свою территорию у Хазарского каганата, по вере – иудаистское. Крымское Ханство простиралось от дельты Дуная (Буджак, что по-татарски означает Угол) до современного Адлера, захватывало весь Северный Кавказ до Каспия (исключая Калмыкию). Это было многонациональное и многоконфессиональное государство с необычайной степени веротерпимостью. Тут достаточно сказать, что, оправляясь в поход против Ивана Грозного, хан Гирей получил благословение у иконы Божьей Матери в Успенском соборе в Бахчисарае.
Многие народы, попавшие под российскую эгиду, о чем ни сном-ни духом, были возмущены. Чеченцы перешли, дабы не быть российскими подданными, в ислам. Началось «замирение» Кавказа, растянувшееся почти на целый век и завершившееся обращением Шамиля к своему народу о прекращении сопротивления, так как русские были близки к полному истреблению его.
«Завоеванные» земли Екатерина назвала Новороссией и нарезала в ней губернии. Таврическая губерния, помимо полуострова Крым, включала в себя уезды Каховский (Днепровский), Мелитопольский и Бердянский, то есть была более чем вдвое больше нынешней Крымской Республики.
Провозглашение в Киеве Украинской Республики вызвало болезненную, как сегодня у Путина, реакцию у Ленина. Он двинул в Харьков верноподданного ему Антонова (тот, что шмальнул с Петропавловки холостыми по Зимнему, после чего такими же холостыми шмальнула «Аврора»), велел ему впредь называться Антонов-Овсеенко, там провозгласили альтернативную Киеву Украинскую Советскую республику, и совершенно русский город Харьков стал столицей Украины, что подозрительно и сильно напоминает нынешнюю ситуацию. Крым большевикам был невероятно ненавистен из-за Врангеля, завившего примерно следующее (цитирую по памяти): «Мы не пойдем с барабанным боем на Москву, но мы устроим в Крыму жизнь так, что весь мир узнает, как русские могут обустраивать землю, процветать на ней и чтобы процветала она». Это было для Ленина и его шайки непереносимо.
Когда в 1922 году создавался СССР (кстати, вызвавший сильные подозрения впадавшего в полный маразм Ленина), то в него входило пять союзных республик: Россия (РСФСР), Белоруссия (БССР), Украина (УССР), Закавказская (ЗФСР) и Крымская ССР.
Уже в 20-е годы Крымская ССР была опущена до АССР, существенно обрезана территориально, еще позже, в 30-е, ее низводят до автономной области, а в годы войны лишают и этого статуса.
В 41-ом году Гитлера встречали во многих городах хлебом-солью, молебнами и колокольным звоном, например, в Орле, в сильной надежде освобождения от большевизма и роспуска колхозов. Гитлер совершил роковую ошибку, что не распустил колхозы, но в 1942 году исправился и разогнал колхозы в Крыму и на Северном Кавказе. Два года люди не знали колхозной жизни и именно поэтому были после «освобождения» репрессированы и сосланы в Среднюю Азию, Казахстан и Сибирь: Сталину были невыносимы люди, два года хлебавшие свободу.
После смерти Сталина вернули всех, кроме немцев Поволжья и крымских татар. Не то, чтобы Хрущев как-то особенно их не любил, но допустить их в Крым было страшно: выкорчевали всю материальную и духовную культуру, накапливавшуюся здесь почти тысячелетиеи за это надо было отвечать.
Под сурдинку 300-летия воссоединения Украины с Россией Крым был передан из РСФСР в дар УССР, а в конституции УССР не было статьи о национальной автономии…
Крым был превращен в цековскую вотчину: лучшие уголки и места (всё, что далее Кореиза: Форос, Ласпи и т.д. были отданы под партийные санатории и пансионаты, троллейбусную трассу Ялта-Севастополь законсервировали навсегда и перекрыли сквозное движение), в Крыму было построено 26 взлетно-посадочных полос, вся советская и партийная власть стлалась и подчинялась не Киеву, а Москве – и бóльших подхалимов, чем крымские, не было нигде.
Лишь в перестройку, в самом конце 80-х годов крымские татары, исподволь, практически нелегально, на страшных тормозах стали возвращаться на родину. Я застал в Крыму эти страшные времена, когда менты и «дружинники» избивали «понаехавших» крымских татар, сжигали и выравнивали бульдозерами их поселения, а чтобы никто этого не видел, объявляли районы зачисток пораженными свиным ящуром.
А теперь – новейшая история.
Вы помните слова Жириновского относительно Украины: «Я задушу вас голодом!»?
- Вы помните, как Путин нырял в Керченском проливе за амфорами и тем доказывал, что это – российская территория и акватория?
- Вы помните раздел Черноморского флота?
- Вы помните постыдную торговлю «цена за газ на Севастополь»?
- Вы помните…? Если вы не помните, то мне о чем с вами говорить…
А теперь – резко из истории в географию.
В 1999 году я был приглашен в команду Кучмы в его выборной компании на второй срок. Основная моя функция в этой политтехнологической группе заключалась в коллективном написании книги «Я – Кучма». С самим Кучмой я так ни разу и не встретился, с другой стороны, уверен, что эту книгу он не читал и в руках не держал.
Но я собрал лучших географов Украины из Киева, Харькова и Львова, лучших московских географов, знающих Украину, лучших политических экспертов и консультантов Украины. Мы создали вполне правдоподобную концепцию Украины как страны.
Гвоздем этой концепции было представление об этой стране как имеющей много равноценных, но разно функционализированных столиц:
- Киев – административная столица
- Харьков – научно-проектно-инжениринговая столица
- Львов – национальная столица
- Одесса – торгово-транспортная столица
- Днепропетровск – финансовая столица
- Донецк – рурально-промышленная (рабочая) столица
- Симферополь – рекреационная столица
Эта многофокусность придавала стране необходимое разнообразие и диалогичность коммуникации разных регионов и столиц, в противовес диктатуре Москвы в России, а главное – снять напряжение и остроту отношений между Востоком и Западом, что уже тогда было более, чем заметно. Кроме того, Кучма во второй срок своего президентства, по нашей версии, должен был впервые развернуть Украину в сторону Европы.
Кроме того, одной из географических особенностей Украины является то, что основная масса энергетических мощностей страны привязана к Днепру: это не только каскад ГЭС, но и атомные станции, мощные ГРЭС Запорожья, Днепропетровска, Киева и других крупных узлов на реке. Этот энергетический хребет страны и должен сыграть роль консолидата хозяйства и экономики страны.
Тогда, 15 лет тому назад, я окончательно убедился, что все наши политики, российские и украинские – дятлы пустотелые, долбоюноши: что в них вложишь, то они и говорят, хотя почти ничего потом не делают.
На наших географических идеях (но не только на них) Кучма выиграл, но реализовывать почти ничего не стал – третий срок ему не светил.
Именно тогда и зародился эмбрион межрегионального конфликта Украины, аграрной и трудолюбивой на Западе, рабочей и по-русски ничего не желающей на Востоке, халявошной, как сегодняшняя Москва, – на Юге. Это – трагедия страны, оказавшейся игрушкой алчных, но ничего не видящих, кроме своей выгоды, политиков. Мне жаль и стыдно, что я приложил к этому руку.
Конфликт