Мировоззренческий конфликт: факты и интерпретации. Прозрение советского сознания и предельно откровенный и честный разговор про СССР.
Как на духу.
* * *
Если бы мне лет пятнадцать-тринадцать тому назад кто-нибудь сказал, что я стану убеждённым сторонником всего советского, сторонником идей коммунизма, да ещё и человеком, весьма и весьма позитивно оценивающим личность такого деятеля, как И.В. Сталин — я бы….я бы, мягко говоря — не поверил этому человеку.
Ещё бы ! Ведь я совершенно точно знал, что:
Социализм как способ общественного устройства скомпрометировал себя целым рядом чудовищных и бесчеловечных, масштабнейших преступлений и злодеяний.
Коммунизм как идея, как замысел постороения того самого общественного устройства — есть утопия и химера, противоречащая самой природе человека.
Коммунизм как идеология был создан и распространялся среди человечества некими таинственными злоумышленниками, и рассчитан он на низменные инстинкты человеческой психики и тёмные стороны человеческой натуры.
Все так называемые «достижения» социализма — достигнуты слишком дорогой ценой, то есть ценой невероятного количества загубленных человеческих жизней.
Основой коммунистической идеологии, тем, на чём собственно, и зиждилась её власть над умами людей — были насилие и ложь.
Следствием из вышеприведённого соображения было то, что руководители и лидеры социалистического общества, мира социализма, были вынуждены скрывать и извращать информацию о прошлом и настоящем; искажать и безжалостно кромсать саму историю.
Будучи обществом, построенном на противоестесвенных, противоречащих природе человека началах — социализм помимо неисчислимого количества погубленных человеческих жизней повинен ещё и в огромном количестве погубленных человеческих душ, отравленных ложью и приученных жить в перевёрнутом мире.
Социализм оказался нежизненным, неэффективным, неспособным справиться с жизненными вызовами тупиковым способом устройства общества.
Откуда же я всё это узнал? О! Это особый разговор. Ибо я просто никогда не задумывался над этим вопросом, и никогда не задавался им. (Тогда — не задумывался, и тогда — не задавался.)
Откуда узнал? — да это было везде. Везде и отовсюду.
Мы, — то есть я и моё поколение, все мои ровесники, родившиеся в середине шестидесятых — ко второй половине восьмидесятых века прошедшего, века двадцатого — кто заканчивал ВУЗ, кто уже начинал делать первые шаги самостоятельной жизни. И да — конечно, мы все ощущали, что что-то идёт не так. В стране, в обществе, в народе — что-то надломилось. Надломилось в том тонком, трудноуловимом и трудноописуемом пласте, где кроются вера и убеждения, где обитают ценности и представления, где ведут свою нескончаемую, хоть и не видимую, стародавнюю как мир войну добро и зло; в том тонком пласте, который соприкасается с иррациональным и где зарождаются пружины, движущие поведением человека.
Исчезла искра. Погас огонь. Пропала, словно иссякнув и устав, некая приводящая общество в движение сила. Это висело в воздухе. Это ощущалось всеми.
А вместе с этим в том самом воздухе совершенно отчётливо и несомненно разлились циничное безверие и скепсис, мода на ехидную насмешку над всем официально декларируемым, убеждённость в недостижимости справедливости и в необходимости жить одним днём и озадачиваться только вопросами этого самого одного дня. Впоследствии той эпохе дали звучную кличку «застой».
В воздухе висело ощущение потребности перемен, и висело предчувствие. Предчувствие тех самых перемен.
И тут — …….. тут на нас обрушилось. Сначала робкими и вроде даже несмелыми ручейками, но всё более и более наливаясь и превращаясь в реки, а затем, внезапно набрав пугающую силу и мощь и превратившись в сметающий всё водопад — на нас обрушились потоки «правды».
Словно по мановению невидимой дирижёрской палочки всё, что мог прочитать советский человек из вновь издаваемого и всё, что он мог увидеть из вновь показываемого — наполнилось страшной, скрываемой и замалчиваемой много лет «правдой».
Душераздирающие откровения и разоблачения «нагромождённой режимом лжи», призванной скрыть «страшную правду» — стали чуть не повсеместной атмосферой, окружающей советского человека. И произвели на него более чем ошеломляющее и шокирующее действие.
И не составляло труда заметить, что в первые годы обрушившейся на нас тогда «гласности» и «свободы слова», — главным фигурантом всей этой разоблачающей и шокирующей информации был человек, чей образ и оценка которого и до того были сложны и неоднозначны.
Человек, стоящий у руководства страной три десятка лет. И каких лет!
На это тридцатилетие пришлись легендарные и драматичные события. Культурная революция и коллективизация. Создание советской индустрии и советской системы образования.
Наконец, война. Не просто война, не просто «горячая точка» где-то. А самая-самая из всех, пришедшихся на историю страны и оставивших в ней след.
Да, главной мишенью, главным объектом и субъектом этой информационной разоблачающей и обличающей ниагары стал СТАЛИН.
Мы с изумлением и ужасом узнали что, оказываеся — этот человек был главным виновником ужасов и бедствий, не поддающихся описанию. И был он, оказывается — величайшим преступнком всех времён и народов, величайшим злодеем за всю историю человечества.
И тем не менее — если бы мне лет пятнадцать-тринадцать тому назад кто-нибудь сказал, что я стану убеждённым сторонником всего советского, сторонником идей коммунизма, да ещё и человеком, весьма и весьма позитивно оценивающим личность такого деятеля, как И.В. Сталин — я бы….я бы, мягко говоря — не поверил этому человеку.
Но…. прошло время — и вот все эти гигатонны и сверхтератонны «вскрывшейся» в упомянутое мной время «правды» — развеялись в моём сознании, как пригоршня удушливо вонючей пыли под свежим ветерком. Что же произошло? А именно об этом — мои строки.
* * *
Сегодня, в мир цифровых технологий, наверно, нечасто уже можно встретить человека, занимающегося изготовлением фотографий по-старинке, химическим способом.
А были времена, когда редкому мальчишке не приходилось наблюдать завораживающую и отдающую волшебством картину. Довелось наблюдать это зрелище и мне. Когда в ванночку с проявителем кладётся только что «отсвеченный» с негатива при помощи специального прибора — фотоувеличителя, лист фотобумаги. Будущее фото.
И можно воочию наблюдать за восхитительной и гипнотизирущей маленькой магией — на лежащей в жидкости бумаге медленно, сначала беспорядочно и хаотично, начинают проступать контуры и черты, всё более и более складывающиеся в узнаваемую картину. Пока, наконец, не складываются в ясно и несомненно различимое глазом изображение.
Зачем я об этом? А вот зачем.
Я с детства любил историю. Уж что тому причиной, — кто бы объяснил? Однако эта область знания человеческого никогда не оставляла меня равнодушным, и всегда была предметом особой моей страсти и особого внимания.
И вот, когда наши умы и души были смятены, сбиты и опрокинуты вываленной на нас в эпоху гласности «правдой», я продолжал вбирать и впитывать информацию. Любую.
Впитывать — и стараться осмыслить, стараться понять — так что же было? Что, как, и почему? Повторю — я был довольно-таки антисоветски настроенным человеком. С гневом и негодованием моё сознание отвергало доводы «замшелых совков».
Заливистые соловьи демократии и барды «свободы» оттиснули в моём уме глубокий и крепкий, трудностираемый отпечаток. Но я продолжал копить и копить информацию, не утихал (да и по сию пору не утих) мой интерес к её мудрейшеству Истории.
И вот — по мере всё большего и большего накопления, у меня внутри стало происходить НЕЧТО. По действию сходное с упомянутым мною процессом появления изображения на листе фотобумаги, погружённом в кювету с проявителем.
Сквозь труднопролазный бурелом различных (как правило противоположных) мнений и оценок, сквозь чертополошную неразбериху всевозможных трактовок и оценок, поверх склочной перепалки «экспертов» и «историков», сквозь всю эту информационную шелуху — стало медленно и постепенно, как на бумаге в проявителе, проступать лицо человека.
В скромном кителе. С тронутыми проседью и прокуренными легендарной, известной всему миру «Герцеговиной» усами. Со строгим взглядом глаз, в которых, однако, различимы искры его не менее знаменитого юмора.
Под действием проявителя фактов и их осмысления — «лицо на фото» в моём сознании всё более и более приобретало определённые и узнаваемые черты. И всё более и более становилась понятна и ясна его истинная роль и истинное значение. Всё более и более мне становились видны и понимаемы смысл и внутренняя логика его действий и его политики. Всё сильнее и сильнее дул свежий ветер, сметающий зловонную пыль умышленной клеветы, злопышущей глупости, самонадеянного невежества — всей той грязи, которая была навалена вокруг его имени.
Пункт за пунктом, моё сознание отметало нагромождённые в адрес Иосифа Сталина эвересты «обвинений». И не по чьей-либо указке, не следуя никаким «авторитетам» и «корифеям». А самостоятельно.
Вскоре процесс происходящих внутри меня изменений стал подобен воде, прорвавшей плотину: сломав противоестественую преграду в одном месте, она устремляется неудержимым потоком и обрушивает уже всю возведённую на её пути стену.
«КОММЕНТАРИИ К ГАЛЛЬСКОЙ ВОЙНЕ»
Итак — в чём, собственно, обвинялся (и продолжает обвиняться) «величайший преступник в истории человечества»?
Давайте попробуем разобраться. И начнём, пожалуй, с темы самой трепетной и находящей отклик в сердцах. С темы войны.
1. Предоставьте же расценки ?
23 февраля 1942 года, в Ташкенте, женщиной, привезённой туда в эвакуацию, были сочинены строки.
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова.
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем —
Навеки!
Да, да, это легендарное «Мужество» не менее легендарной Анны Ахматовой. Той самой, имя и биографию которой, кстати, так любят опять же пенять в вину сталинскому государству. Жена и мать репрессированных, автор небезызвестного «Реквиема» — Ахматова порой словно убойный козырь в руках «обличителей и обвинителей». Но давайте ещё раз прочтём строки этого её стихотворения и зададимся уже наконец естественным и простым вопросом:
— так что имела в виду «исстрадавшаяся в сталинском аду» поэтесса под «лежащим на весах»?
Да, именно так — БЫЛО ПОЛОЖЕНО НА ВЕСЫ ?
Не спешите с ответом. Замыленные и затасканные слова — «за свободу и независимость нашей Родины»……до того замылены и затасканы, что смысл проходит мимо осознания.
Много, много раз наша Родина подвергалась нашествиям. И да, было не раз — всё висело на волоске. Но нашествие, которому подвергся Советский Союз летом 1941-го — отличалось от всех остальных. Впервые, пожалуй, за всю мировую историю войн вопрос стоял не о переделе рынков, не о разграничении сфер влияния, не о территориальных отторжениях, взимании дани или навязывании кабальных условий.
Речь шла о коренном переустройстве мира. И по замыслам вражеской стороны — в этом их переустроенном мире России, русским, русской цивилизации — просто не было места.
Техническое осуществление замысла с его конкретикой было предметом обсуждений, но главную идею, суть замысла руководство гитлеровского рейха под вопрос никогда не ставило. И если для Западной Европы проект «Третий Рейх» подразумевал вливание и включение в задуманную и планируемую «Великогерманскую империю», то для «восточных территорий» подразумевалась только одна роль — роль навоза, роль принудительного донора,, роль жертвы и источника соков, которые западный мир будет безнаказанно высасывать и жить ими.
И у меня сейчас даже нет желания тратить силы, время и место, чтобы доказывать это. Это подтверждено выступлениями и речами руководителей Германии, их собственными статьями и книгами, прямыми административными документами и мемуарами участников и свидетелей событий.
Но здесь — здесь настало самое время сделать небольшое отступление.
Существуют люди, не имеющие родины. Благополучие сегодня, здесь и сейчас — вот их «родина». Какой бы ни был год на календаре — у них внутри, на их «внутреннем» календаре лишь год прожитой ими жизни. Посвящённой обустройству беспроблемного существования. Только для себя.
У них нет национальности. Ибо для них нет прошлого. А значит — нет и будущего. Всё их связи с предками и потомкам, и всё их отношение к предкам и потомкам не идёт дальше отношений » на одну ступень» — то есть с поколением их родителей и поколением их детей. Да и то, нередко — это хреновенькие отношения и плоховатенькие связи.
Да, у них записана национальность в каком-либо документе. Да, они говорят на каком-либо языке. Но это — не более, чем чернильная закорючка на бумаге, и не более, чем необходимость хоть как-то понимать окружающих.
За этим нет выбора, за этим нет боли и тревоги, нет ответственности и ощущения причастности.
Я достаточно сталкивался, сталкиваюсь, и буду ещё сталкиваться с такими субъектами. И знаю — почти неисправимо, неизлечимо. И потому — слова мои не для них. Строки мои обращены к тем, для кого слово Родина немыслимо с маленькой буквы.
Одним из главных, самым ходовым и часто применяемым «обвинением» Сталинской политике и Сталинскому государству является песнопение о «непомерной заплаченной цене».
Ну что же. Вот и скажите — сколько стоит судьба Родины?
Какова цена будет «приемлемой» и «соразмерной» ? Какова «чрезмерно высокой»? Как будто речь идёт о закупке партии товара…
Сколько это будет — » не продешевить», чтобы имя твоего народа не было стёрто из истории ?
Сколько это будет — «не переплатить», чтобы не просто отстоять жизнь народа и цивилизации, а недопустить исчезновение самой памяти о них, которую хотели уничтожить и «обнулить» ?
Те, кто выдвигает это «обвинение» — у них есть «ценник»?
Может ли он быть в таких вопросах? Воспринимать всерьёз такое может лишь коммерциализированное, торгашеское сознание. Сознание, не ощущающее Родины, безразличное к ней и к народу.
Воспринимать такое всерьёз (и выдвигать такое) может только сознание существа, не имеющего родины, никогда не ощущавшего себя её сыном (дочерью), её частью.
Ибо сколько бы ни было «заплачено» — для того, за что заплачено, не может быть «чрезмерным» по определению.
Обличители и обвинители усердно, страстно и тщательно, с беспримерным старанием подсчитывают цифры «заплаченной цены»,
И затем с такой же страстностью, смакуя, — вываливают их на головы ошарашенного обывателя. По их мнению, это, видимо, что-то доказывает.
Но неплохо бы задаться вопросом: а в какой цифре выражается «товар», за который было заплачено?
Погибли миллионы. Но — сколько бы погибло, если бы они не отдали свои жизни ?
2. Покажите же пример?
У истасканного, бесстыжего «аргумента» о «несоразмерной цене» — есть и ещё одна грань.
Когда очередной «маститый эксперт» или «мэтр журналистики», не сморгнув глазом, в очередной раз заводит песню «да, но какой ценой?» — он не упоминает кое о чём.
Ложь и умолчание — обязательные «приправы» к этому «аргументу». Без них он просто не может существовать.
(без самой наглой, подлой и мерзостной лжи и умолчаний вообще не могут существовать антисоветизм и антисталинизм как таковые — но об этом ниже).
Здесь же — недоговаривается и умалчивается вот что.
Только повторив нечто подобное тому, что было свершено Советским Союзом — только тогда любой «обвинитель» может иметь и юридическое, и административное, и историческое, и морально-этическое право говорить о «недопустимо высокой цене».
Но у хаятелей и обвинителей нет примера альтернативы. Они играют в немудрящую, гадкую и подлую игру в одни ворота. С пеной у рта доказывая, что действия Сталина были чудовищны, неверны и преступны — они так и не озвучат примера того, а какие же действия, где и у кого были верны.
Нам пробренчали все уши и промозолили все глаза стенаниями об «обезглавленной армии», о «преступной неготовности», о «неспособных горе-полководцах», о «неэффективности руководства», о «бездарности командования».
Ну хорошо.
Осталась самая малость — привести примеры. Примеры удачных действий «необезглавленных армий». Примеры ошеломляющих операций блистательных полководцев-гениев стран, где армии не подверглись «кровавой резне властолюбивого параноика».
Чехословакия. Вполне себе демократическая республика. С «правильным» буржуазным устройством общества. Армия не подвергалась «параноидным мясорубкам», после которых у руководства остаются лишь «лично преданные тирану ничтожества», «конюхи», «стукачи-карьеристы» и напуганные до полусмерти «чудом уцелевшие профессионалы». Технически весьма неплохо, даже по мировым стандартам, вооружена и оснащена.
Ну (думаем мы себе, впечатлившись истерчными водопадами «обличительской» слюны) — уж эти-то не то, что усатые «сталинские конюхи» — уж эти-то зададут тевтону-агрессору жару!
Что там было, что там случилось? — задали…..
И никто никогда не бросит упрёк чехословацкой армии в позоре. В позоре очевидных трусости и некомпетентности.
Польша. Оставляя за скобками все кундштюки польской дипломатии с польско-германскими договорами, с провокациями на польско-германской границе, с оторванной у вышепомянутой Чехословакии Тешинской областью — даже оставляя всё это за скобками, нельзя не задаться бросающимся в глаза вопросом.
Не испытавшая чисток, руководимая всенародно демократически выбранным правительством и получившим европейское блестящее образование генералитетом — уж наверное, польская армия даст отпор агрессору?
Что там было, что там случилось? — известно…
Норвегия, Дания….. — ???
Франция, Бельгия… И тот же самый набор недоумённых вопросов.
Ну что же ? Где же образцы того, как действовать «правильно» ? Без «кровавой паранойи властолюбия», без «человекогубской тирании», без «преступной неготовности» ? Где?
Принцип, на котором основан этот приём, в общем-то несложен. При его применении подразумевается, что человек, которому хотят внедрить в сознание ложную картину, миф — должен иметь поверхностные представления о предмете, по теме которого внедряется ложная «матрица». То есть человеку предлагают и навязывают «зауженное» поле видения картины, сходное с рассматриванием окружающего сквозь узенькую амбразуру. Оставляя за полем зрения все «нежелательные» элементы общей картины, способные при сравнении не допустить внедрение в сознание человека ложного мифического постулата.
На иллюстрации ниже этот принцип неплохо наглядно показан :
(Необходимое общее примечание: давайте запомним этот принцип, этот приём — мы к нему ещё вернёмся, и его знание нам ещё пригодится. За этим кроется не просто глупость и недопонимание. Дело здесь не в недостатке логики. Всё они прекрасно понимают. И с логикой — всё в порядке. Лживым и подлым приёмом «обличители»- мерзавцы стремятся убить двух зайцев. Первым зайчишкой следует вычёркивание из памяти и оклеветание целой исторической эпохи и, самое главное — идеи, под знаком которой жила эпоха. Вторым длинноухим косым для неустающих вякать «обвинителей» является прикрытие трескучими и расхожими словесами собственной некомпетентности или преступности.
Да, именно так. Некомпетентности или преступности. В любой жизненной сфере.)
Непременное и обязательное «расширение поля зрения» приводит любого незашоренного и мыслящего честно и здраво человека к ещё одному интересному наблюдению, к ещё одному интересному вопросу.
3. Демократия в печёнках?
Ещё одним из весьма часто встречающихся «пунктов обвинения» в адрес Сталинского Советского Союза является байка о «нежелании простых людей защищать рабский колхозный строй».
Эта байка частенько заводится при описании и «трактовке» событий первого периода войны. Согласно ей — причины драматических неудач и поражений РККА в первые месяцы войны объясняются якобы тем, что «измучившиеся под кровопийским колхозным игом» советские люди «не хотели защищать режим угнетателей», и потому, дескать, встречали немцев с цветами.
Байка эта довольно ходовая. Её постоянно пережёвывают такие «публичные лица» современности, как например Игорь Чубайс и Борис Соколов.
Увы — какая современность, такие в ней и «публичные лица».
А меж тем — опровергнуть эту «историческую концепцию» не составит труда. Надо лишь, следуя запомненному уже нами правилу «расширения поля зрения» — экстраполировать «логику», предлагаемую пережёвывателями этого мифа не только на узкий временной промежуток, к которому (и лишь к которому) шулерски стремятся приковать наше сознание жулики-манипуляторы, а применить эту «логику» ко всей картине Второй Мировой. И нам откроются поистине «шикарные» бездны «исторической правды» !
Ведь в самом деле — уж коли неудачи Красной Амрии на первом этапе войны объясняются тем, что якобы «строй колхозного рабства» был ну прямо вот как в печёнках у «измучившегося» населения — то как же объяснить действия и результативность армий вполне себе демократических стран, подвергшихся агрессии Гитлера до Советского Союза?
Получается, как ни крути — демократическое республиканское общественное устройство Польши или Франции было ну до того в печёнках, ну до того в печёнках и поперёк души полякам и французам — что при первой же возможности,. при первой же агрессии извне они в лёгкую приняли решение не защищать осточертевшую, люто ненавидимую, силком насаждённую им и с трудом перевариваемую ими парламентскую демократию.
Доказательства? — …. а налицо.
Точно так же проело все печёнки и вымездрило всю душу всем бельгийцам, голландцам и югославам ненавидимое ими и насильственно навязанное им устройство государства монархическое.
Доказательства? — …. а налицо.
Однако — много ли мы слышим и читаем о подобных умозаключениях?
Весь секрет «фокуса» в том, что старания лжецов, исказителей и манипуляторов , всей этой кодлы — рассчитан на ограниченное скудоумное сознаньице потребителя «Орифлейма», «Камеди клаб» и подобного. Но стоит не поддаться навязываемым рамкам и ложным умозаключениям, а рассмотреть и осмыслить канву событий самостоятельно и полностью — как от мифов «разоблачителей преступного сталинизма» не остаётся камешка на камешке.
Вообще же — при глубоком, аналитическом, всестороннем и рациональном рассмотрении любого пункта, выдвигаемого в качестве расхожих «обвинений» Сталину как руководителю в ходе войны, оказывается, что все эти «пункты» рассыпаются в сознании человека, как карточные домики.
4. Не дурнее «Шнеллер-Хайнца» (фемистоклы с филологического) …
Как уже было упомянуто выше — автор сих строк с детства испытывал (и продолжает испытывать ныне) неодолимый интерес к истории.
В частности — конечно же, к истории Второй Мировой. И, по мере впитывания всё большего и большего количества информации, по мере ознакомления со всё большим количеством мнений всё большего количества носителей этих мнений — я не мог со временем не заметить примечательнейшей особенности.
Оказывается — непререкаемыми корифеями и авторитетнейшими экспертами «по войне» являются…..кто только не является. Филологи и философы. Балерины и архитекторы. Салонные художники и киноартистки. Авторы тиражных детективов и эстрадные юмористы. Модные кутюрье и креативные «дизайнеры» (вполне определённой половой ориентации, само собой разумеется…)
Ну что же, говорю я иногда себе……. Ведь в конце концов, война шла не во имя войны, а во имя людей. И не общество существует для армии — а армия для общества.
И всё-таки — согласитесь, при разборе военных событий, неплохо бы ознакомиться с мнением непосредственных участников.
Стало уже традицией и хорошим тоном именовать события лета 1941-го года «катастрофой».
Для кого «катастрофой»? «Естественно — для сталинской армии, для сталинской системы!» — с жаром и готовностью воскликнет любой либеральный обличитель, борец с гидрой тоталитаризма и радетель за общечеловеческие ценности и слезинку ребёнка.
Минск — взят на пятый день войны. В многочисленных котлах пропали и были перемолоты все войска западных военных округов СССР. Вермахт грозно и победно движется на восток. Потери РККА в технике и людях ошеломляющи.
Остаётся задать один вопрос. Почему же тогда, согласно рассчитанному немецкой стороной графику столь победоносного и сокрушительного движения — это движение не закончилось парадом немецких войск в приговорённой к уничтожению столице недочеловеков — Москве?
При ответе на этот вопрос язык обличителей (дотоле бодрый и бойкий) — начинает заплетаться и косноязычить, логика (дотоле безупречная и блистательная) — начинает давать сбои и неувязки; и сами обличители как-то тушуются, мямлят, и пытаются:
— перевести разговор на другую тему
— резко и произвольно сменить «шкалу координат» в разговоре (как правило — «закольцовывая» логику и включая неубиенный карточный вольт «да, но какой ценой…»)
— притворяться психически неполноценными и «не понимать» вопроса
— «услышать и понять» вопрос — но при этом начать отвечать совсем на другие вопросы и другие темы то есть — применять приёмы искусства, известного с древних времён под именем ДЕМАГОГИЯ.
Чтобы понять, почему же не сработала выполненная немецкой стороной калькуляция графика движения их войск к Москве и почему на этот казалось бы простой вопрос так непросто ответить «обличителям и обвинителям», — обратимся к одному драматическому, но показательному эпизоду.
* * *
В сентябре 1941-го года группа войск Юго-Западного фронта РККА попала в окружение в районе Киева. Оказались в плену или пропали без вести около 600 000 человек — от рядовых красноармейцев до генералов-командующих.
Как правило — это событие однозначно подаётся кланом «обвиняющих и обличающих» как несомненное доказательство преступно некомпетентного руководства со стороны лично Сталина.
Картина при этом рисуется такая:
Умные и дальновидные советские военачальники, видя, что Киевской группировке удержать Киев всё равно уже не удастся — советуют Сталину Киев оставить.
Недалёкий, самонадеянный, не ценящий жизни людей ни в грош и ни бельмеса не понимающий в тактике и стратегии тиран с возмущением предложение военачальников отвергает.
В результате — немецкие «клещи», катастрофа, потеря города и войск.
Но….но у всей этой истории есть и другая сторона.
С той, с противоположной, немецкой стороны — картина вовсе не выглядит такой однозначной.
Немецкие военачальники недовольны. Они осуждают решение окружить Киевскую групировку Юго-Западного фронта, они несогласны с этим решением. Решение это исходит от Гитлера. И ему приходится своих военачальников уговаривать. Не уговорил. Теодор фон Бок и Хайнц Гудериан недовольны. Казалось бы — да чем же? Ведь Гитлер предлагает такой ход — ведущий к катастрофе для «совков» и Сталина?
Но у немецких генералов свои головы на плечах, и понимают эти головы поболее, чем головы современных обличителей «непроходимой сталинской глупости и преступной некомпетентности».
Ведь предлагаемое Гитлером отвлечение на Киев правого крыла группы армий «Центр» — означает задержку во времени. Сбой и срыв того самого рассчитанного и скалькулированного графика движения на Москву.
Доводы генералов понятны — задержка во времени чревата. Доводы Гитлера тоже обоснованы и понятны — как бы пошедшая на Москву группа «Центр» не получила «под дых» от киевской группировки РККА.
При всём при том, невозможно не заметить некой странности в ситуации. В самом деле, а почему бы это: группе армий «Юг» — не распушить в пух и прах тупых совков, обороняющих Киев; а группе армий «Центр» — не завершить победный марш к их столице, где трясётся от страха насмерть перепуганный диктатор-параноик?
Ведь, согласно уверениям нынешних «экспертов-корифеев», — армия обезглавлена, страна к войне не готова, измучившееся под колхозным игом население встречает немца-освободителя хлебом-солью, а рядовой состав армии массами сдаётся, чтобы под флагами «освободителей» принять участие в «освобождении страны от большевицкого засилья».
Смешно? — …нисколько.
Ведь именно эту пургу метут нам в умы и души уже не одно десятилетие и некоторые деятели Русской Православной церкви, и целая свора журналистов, и новоявленные » доктора исторических наук», и, как помянуто выше — кто только ни кто, но все кому не лень. «Фемистоклы», так сказать…. с филологического….
Вот один из недавних примеров.
Радио «Эхо Кавказа» (вообще-то — это Радио Свободная Европа/Радио Свобода. Это «частная некоммерческая информационная служба». Финансируемая, однако (!!!) — Конгрессом США. Разные есть у «некоммерческой службы» отделения. Есть «Эхо Москвы». А есть и «Эхо Кавказа».
Те, кто читают мои строки, по определению имеют возможность выхода в Интернет, а посему — и адресок:
И вот что по этому самому вопросу, по теме Киевской группировки РККА, толкует и вещает доморощенный философский «фемистокл» Игорь Чубайс.
В передаче за 25 сентября 2013 года «Почему столь живуч культ Сталина?»
(опять же адрес)
Игорь Чубайс: Хрущев в своих воспоминаниях пишет, что он был под Киевом членом военного совета фронта, звонил Сталину и умолял дать приказ на отступление. Потому что он понимал, что Киев удержать они не смогут, это было понятно всем, кто там находился. С севера шел Гудериан, которому не дали наступать на Москву, Гитлер свою игру играл, и в результате 700 тысяч человек оказалось в кольце. Сталин, когда Хрущев умолял его дать приказ на отступление, даже трубку не брал, разговаривал через секретаря. Никакого приказа на отступление не дали, и через неделю 700 тысяч человек попало в котел. Это личная вина Сталина, который так управлял, ему плевать было на этих людей. Большая часть либо погибла, либо попала в плен. Кстати, оттуда умудрился вырваться генерал Власов, почему к нему было особое доверие и уважение Сталина, он был героем обороны Москвы, потому что он начал битву за прорыв немецкого наступления еще до начала наступления нашей армии, за два дня до этого.
(«философ» Чубайс там много ещё что «гениального» выдаёт, но меня здесь интересует пока только вопрос Киевской группировки РККА в конце лета 1941-го, поэтому привожу лишь эти его слова).
Как видим, этих «корифеев», этих «фемистоклов с филологического», — весьма не хватало в немецких штабах и ставке в том самом горячем и пыльном августе, когда никак не мог договориться со своими генералами вспыльчивый немецкий рейхсканцлер. Уж они-то бы, — подсказали недалёким и боязливым военачальникам рейха, что, как, и к чему.
Генерал-полковник Гудериан имел в немецких военных кругах дружеское шутливое прозвище «шнеллер-Хайнц», то есть «быстрый Хайнц».
Ну так наши нынешние «эксперты» — не дурнее же какого-то там «шнеллера-швеллера» !?
В самом деле: кто же больше понимает в войне и стратегии — какой-то там основатель теории и практики применения танков, один из разработчиков концепции «блицкрига», один из лучших танковых командиров, доказавших своё искусство на полях боёв — или агроном Познер и философ Чубайс?
1) Ничегошеньки не понимающий в военном деле Гудериан считал решение повернуть правое крыло группы «Центр» на Киев чуть ли не основной причиной срыва и краха операции «Барбаросса» — то есть катастрофой для Германии…
2) Десятки, сотни, а то и тысячи креативной шелупони, упражняющейся ныне в обвинениях к «преступному совку» — не перестают называть это событие «катастрофой для РККА», в которой повинен — ну конечно лично ОН, лично Сталин…
Кто же прав?
А «быстрый Хайнц», меж тем, в своих мемуарах, тоже не договаривает всего. Ибо причинами проблем в высших немецких штабах было то, что:
— группа «Юг» не могла самостоятельно справиться с Киевской группировкой РККА
— группа «Центр» не могла самостоятельно, без отвлечённой на юг части сил, двигаться на Москву
— все заранее сделанные калькуляции графика «Барбароссы» — летели к чёрту не по причине распутицы и погоды, а по причине сопротивления РККА
— оказывается, не все встречали немцев цветами/хлебом/солью; бОльшая часть встречала огнём и сталью
Есть и ещё один во всём этом момент. Давайте мысленно вновь пересечём линию фронта, и мысленно вновь окажемся в руководстве РККА. И представим, что «глупый, недалёкий и самонадеянный» Сталин всё же прислушивается к голосу своих военных, и даёт добро на отвод войск от Киева.
Что получается?
В немецких штабах — мучительный поиск решения. В немецких штабах — несогласие и расхождения на самом высоком уровне. Киевская группировка РККА поистине как рыбья кость в горле для так казалось бы безупречно рассчитанного и спланированного блицкрига. Какое бы решение ни выбрали в немецких штабах — всё не хорошо. Пойдёт группа «Центр» на Москву — опасения Гитлера об ударе под её основание со стороны Киева небезосновательны. Отвлечёт группа «Центр» часть своих сил на помощь группе «Юг» — потеря драгоценного времени, с последующим срывом всего графика и (по мнению «шнеллер-Хайнца») — капут всему «Барбароссе»…..
А тут…. — а тут сами советские, словно идя навстречу потаённым желаниям немецкой стороны, приняли бы решение, разом решающее все их проблемы и снимающее все мучения выбора. И группе «Юг» не нужно мучиться, то штурмуя район киевского УР-а в лоб, то изыскивая удобное место для обхода неуступчивой советской группировки. И группе «Центр», к вящему удовлетворению её командиров — нет нужды отвлекаться на южном фланге, а можно продолжать натиск на Москву.
Представили? Ничего на ум не приходит?
Всё верно! — тогда уже не было бы нужды германскому руководству ломать головы над Киевским «камнем преткновения», не было бы уже нужды «быстрому Хайнцу» нервничать, злиться и недоумевать по поводу отвлечения его от главной директивы, не было бы тогда уже задержки во времени, приведшей к срыву тевтонского «Барбароссы» и замерзанию немецкой пехоты в ноябре в подмосковье…..тогда ВСЁ МОГЛО БЫ ПОЙТИ ПО ИНОМУ.
* * *
Приведённый мной эпизод с пресловутым Киевским котлом — лишь один из многих-многих, на которых сегодня пытаются строить и строят свою «обличительную» симфонию определённые силы.
И, об этом действительно ставшим уже пресловутым драматичном эпизоде войны — писано-переписано, спорено-переспорено.
Я же, для себя лично, сделал выводы. Которые и предлагаю читателю.
1) ни о какой «неготовности» СССР к войне не может идти и речи,
2) ни о каком «нежелании» граждан СССР защищать «рабовладельческий режим колхозного рабства» — также не может вестись речь,
3) когда вспоминаем мы о павших в битве за Москву — давайте к погибшим за неё в ноябре 1941-го в заснеженных перелесках подмосковья прибавим и павших за неё в пыльном сентябре того же 1941-го под Киевом. Это они, пропавшие без вести, погибшие, попавшие в плен — это они тоже внесли свой вклад, да ещё какой, в то, что немецкие гренадеры видели Москву в том году только в бинокли.
4) когда доведётся нам ознакомиться с очередным мнением очередного креативно-философско-филологического «фемистокла» о некомпетентности и бездарности Сталина, не послушавшего своих компетентных и даровитых военных — вспоминаем, чем было чревато и к чему привело бы решение отвести войска от Киева на восток….
5) события лета 1941-го являются «катастрофой для совка» лишь в глазах либерально-неполживых «фемистоклоффф». У зубров немецкого генералитета и действительных мастеров военного дела с немецкой стороны этот период оценивается иначе — как начало катастрофы для гитлеровского Рейха.
Но что же движет сегодняшними доморощенными «фемистоклами», что не даёт им спокойно жить, спать-есть?
Обо всём этом — ниже, а пока:
5. «Тухлое мясо»
Ещё одним ходовым, козырным и, надо признать, сильнодействующим (на не научившуюся ещё мыслить самостоятельно психику) доводом «обвинителей» являются мемуары о «мясе».
Да, да, о том самом «мясе», которым якобы «завалили немца».
Речь идёт о воспоминаниях участников войны, рисующих её как кошмарную мясорубку, но — но исключительно «по вине». По вине тех, кто «бездумно, некомпетентно, а то и преступно» бросал в мясорубку «мясо», то есть людей.
Особенность этого «довода» в том, что информация исходит из уст действительных участников событий. И это сбивает с толку, это заставляет ощутить трепетную невозможность опровергнуть и усомниться.
Ещё бы! — ведь это же воспоминания самих воевавших, воспоминания уже не кабинетных «фемистоклов», а проливавших кровь.
Эта кровь, и эти награды (а авторы подобного рода «мемуаров» действительно их зачастую имеют) — гипнотизируют, включают впитанное с молоком, с детства, и неподвергаемое сомнениям уважение к мнению фронтовика.
И, тут уж, сталкиваясь с подобным, кажется — невозможно даже помыслить подвергнуть мнение «свидетеля» сомнению, невозможно даже словечка возразить против, не обрушив тем самым и не поправ самую этику, самое уважение к пролитой крови.
«Обличители» очень любят отсылать к подобного рода мемуарам. Чуть что — «фронтовик против сталинизма!».
Типичным примером такого «кроваво-мясного» автора является покойный ныне Виктор Астафьев. Но он не одинок.
Вот ему начинает вторить ещё один автор-фронтовик. Горбачевский Борис Семёнович. «Победа вопреки Сталину» . И подзаголовок: «фронтовик против сталинистов».
Было дело — и я, уже чувствуя, что стал некогда жертвой массированной и масштабнейшей в человеческой истории кампании оболгания и очернения, уже начиная отвергать в сознании расхожие кретинские и лживые постулаты «десталинизации» (как о том сказано мною выше) — всё же в бессилии и озадаченном недоумении смолкал перед «тяжёлой артиллерией» этого довода, то есть этих мемуаров.
Но шло время. Будучи уже почти убеждённым в неверности и неправильности выдаваемого такими «мемуарами» — я всё никак не мог уцепить хвостик, не мог найти ключ, не мог в точных словесных формулах отчеканить и кристаллизовать свою эту убеждённость. Пока однажды, наконец, я не задал себе один вопрос. Такой.
А какова, собственно, главная мысль, которую хотят донести до читателя авторы подобных мемуаров?
(Вообще, не помешает заметить — это общее золотое правило для правильного видения и правильной оценки любым человеком информационного поля вообще, ну а произведений — в особенности. Всякое произведение, даже на первый взгляд совершенно бессмысленнейшее и бессодержательное — всё же содержит в себе нечто, что хотел, собственно, заявить автор. Всегда. Привыкнув задавать этот вопрос и научившись на него отвечать, человек «открывает глаза» на многое, многое…)
Так вот — что же хотел сказать своими произведениями такой автор, как тот же Астафьев ?
Первое, что приходит в голову по прочтении — автор хотел донести до читателя правду. Мол, не верьте вы, люди добрые, брехне. А правда, мол — вот она, страшная, кровавая, трагичная, и я вам её сейчас поведаю.
Главная мысль Астафьева: советская власть — преступная власть. Поэтому и война велась преступно. Ни во что не ставили жизни людей.
Но тогда — почему же победили?
И вот тут-то в моём сознании стало вырисовываться понимание, что совсем не ЭТО главная мысль произведений Виктора Астафьева. Ведь, согласно ему — верх в войне советские люди одержали по причине трусости и жестокости. Трусости одних и жестокости других. В изображении Астафьева личный состав РККА и весь советский народ — не что иное, как стадо рабов, гонимых на убийство, на жертвоприношение; и жестоких, бессмысленных и бесчеловечных погонщиков, гнавших рабов на смерть.
Главная мысль Астафьева такова: советские — рабы, победившие вопреки здравому смыслу и вопреки справедливости. Их безжалостно, как ненужный расходный мусор, гнали на убой, гнали бессмысленно и бездарно — а они шли. Их не считали за людей — а они шли и шли на убой.
Стоп, сказал я себе. Здесь что-то не так. Не могут рабы победить. У рабов нет Родины. Рабов нужно гнать сражаться — самому рабу сражаться смысла нет.
И тут в сознании у меня забрезжило.
1) Но, ведь Астафьев, Горбачевский, и им подобные — совсем и далеко не единственные участники войны, оставившие «свидетельство»?
Есть свидетельства и других — Юрий Бондарев, Эммануил Казакевич, Константин Симонов, Владимир Богомолов. Есть, в конце — концов, мнение моего деда, отца матери, и мнение миллионов, прошедших войну. Рабами, покорно гонимыми на убой — себя и весь народ не считавшими.
Но, по мнению обвиняющих «писателей-фронтовиков» — советские люди были покорными рабами и потому победили.
2) А зачем сегодня мне, скажите, — относиться уважительно к мнению человека, который считал себя рабом, признавал это, и писал об этом книги? За что здесь уважать? За то, что позволял себя гнать на убой?
И, во всяком случае — ни мои деды, участвовавшие в войне, ни миллионы других — рабами себя не считали. И никакие награды, никакой «авторитет», никакая пролитая кровь не отменят этого. Человек считал себя рабом, считал рабами весь народ. За что же такого человека уважать? Чего стоит в моих глазах его мнение, пусть даже за его именем стоит частокол «маститых заслуг» ?
Так вот — не нужна мне такая «правда».
Не потому, что горька, а я, уподобляясь страусу, прячу от горечи «правды» голову в песок сладеньких приглаженных мифов.
(Страус голову в песок не прячет, но такое уж в русском языке сложилось устойчивое слововыражение).
Не потому, что неохота мне «расставаться с мифами, зомбирующими меня».
А потому — что вовсе не правда это. Не правда. А клевета. Клевета на весь народ, который «писатели-фронтовики» полагают за рабов.. Быть может, себя они таковыми и считают. Их дело.
Мне же — не нужна такая «правда».
Осознав это — я словно прозрел, и сознание сразу подсказало вопросы «вдогонку».
Полагая советскую власть — кроваво-преступной, почему же «писатели-обличители» не отказались в своё время от наград этой власти? Разве достойно человека получить и иметь награды от власти, которую ненавидишь, которую считаешь преступной?
У того же Виктора Петровича Астафьева —
— медаль «за отвагу»
— орден «Красной звезды»
— медаль «За освобождение Варшавы»
— медаль «за победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 г.»
— три ордена Трудового Красного Знамени
— орден Отечественной войны I степени
— звание Героя Социалистического Труда (с орденом Ленина и медалью «Серп и Молот»)
Не отказывался писатель Астафьев и от премий, выдаваемых преступной властью.
Но. Скажите же мне — как мне назвать и кем мне считать человека, имеющего всё это — и считающего выдавшую все эти награды власть престтупной и бесчеловечной? Кем считать и как назвать человека, поставившего за цель своей жизни бороться всем своим творчеством с «властью преступников», но награды от этой власти — получавшего, и от них не отказывавшегося?
Я — определился с этим вопросом. Ответь себе, читающий сейчас эти строки, на него сам.
6. «Господа присяжные заседатели».
При осмыслении тысяч и тысяч обвинений, предъявляемых советской власти и Иосифу Сталину — я не мог в конце концов не заметить одной странности. На первый взгляд, она не бросалась в глаза, но если упорядочить мысли — становилась отчётливо видной. Давайте разберёмся.
Как принято проводить судебные процессы? Для признания обвиняемой стороны виновной, — суд заслушивает и принимает к рассмотрению от одной из сторон (так и называемой -«обвинение») пункты обвинения.
В чём, собственно, обвиняется подсудимая сторона? Какие к ней претензии ?
При этом — непременным условием считается непротиворечивость предъявляемых пунктов, предъявляемых и озвучиваемых обвинений. Если пункты обвинения противоречат друг другу, если свидетели путаются в показаниях, если не сходятся концы с концами — обвинение считается недействительным, и за обвиняемой стороной не признаётся виновности.
Однако — для обвинителей советской страны юридические правила, правила здравого смысла — не писаны и остаются за скобками.
В самом деле. Что мы имеем?
1) Сталин и его страна к войне не были готовы.
Отсюда — катастрофические поражения; отсюда — «драпали до Москвы»; отсюда — «ах, какой ценой…»
2) Сталин и его система — виновники Второй Мировой войны. Потому что — тщательно готовились. Потому что — спровоцировали её. Потому что — были заинтересованы в ней. Но, — пошла война не по сценарию «кровавого тирана».
Отсюда — катастрофические поражения; отсюда — «драпали до Москвы»; отсюда — «ах, какой ценой…»
И всё это — параллельно, и всё это — в одном и том же информационном поле.
Но….. но позвольте !?
Познер (и тысячи вместе с ним): «страна к войне была не готова по вине Сталина»…
Латынина (и тысячи вместе с ней, вослед за приснопамятным «зачинателем» В. Резуном): «Сталин виновник Второй мировой, готовившийся к захвату мира; Гитлер «опередил», отсюда все трагичности войны, и в этом его, Сталина, вина»…
Право слово, знакомясь с «пунктами обвинения», порой хочется закричать на всю страну, на весь мир:
«господа присяжные заседатели», — вы бы уж определились, а ?
Не определяются. И причиной тому — пара факторов.
1) у «обвинителей» отсутствует, по сути, единая и целостная (а значит — и приемлемая как с точки зрения здравого смысла, так и юридически) «доказательная база». Каждый из них, движимый не объективным мотивом, а личной неприязнью или иными личными причинами — строит «обвинение» на оторванных от логики умозрительных «конструкциях», в основе которых либо невежество и непонимание, либо умышленные ложь и передёргивания.
Но… — но почему же тогда вот уже много лет не «разваливается» никак это, с позволения сказать, » обвинение»? Почему же тогда путающимся в показаниях и предоставляющим противоречивые доводы «свидетеля» всё предоставляется и предоставляется слово ? А…… вот тут надо осознать фактор второй:
2) Существуют силы, заинтересованные в признании советской власти и Сталина И.В. «преступными». Любой ценой. Любыми способами. Здесь сгодится и хор разнобойных и противоречащих друг другу «откровений» всевозможных «мэтров».
А ещё — удобно это тем, что такая система «обвинения» оставляет поразительную (и на первый, поверхностный взгляд незаметную) свободу «логического манёвра».
При предъявлении доказательств, что страна Сталина к войне была готова — включается «линия Резуна».
Ага! — так значит, к войне (читаем — » к захвату мира во имя мирового коммунизма») — готовились? …- не пора ли пересмотреть историографию Второй Мировой? На предмет закрепления на века для будущих поколений вопроса о главном виновнике и зачинщике войны? Виновник- то — наметился…
При предъявлений доказательств несостоятельности вышеприведённой «линии» — включается «линия Познера» (вообще-то, это «линия Хрущёва», но у неё легион «проводников»).
Война была на носу — а боящийся лишь собственного народа умственно ограниченный властолюбивый параноик обезглавил армию, верил Гитлеру, и не предпринял по слабости ума ничего для обороны. В чём и виновен.
Шикарно? — ещё бы….
Но за всем этим — проглядывается именно наличие интереса представить в истории Советский Союз и его руководство раз и навсегда преступными. Без логики, без сомнений, без фактуры доказательств и доводов, без возможности оспорить и усомниться…
Преступники — и точка !
Чей же это интерес? Зачем и кому неймётся представить преступниками Советскую страну и её руководителя?
Обо всём этом — будет ещё сказано.
* * *
Пока же, завершая часть первую, хотелось бы мне сказать следующее.
Всё, изложенное мной — на сегодняшний день далеко уже не новость и не откровение. Но всё это — является результатами моих личных размышлений и выводами из моих самостоятельных наблюдений.
И далеко не всё, что мог и хотел бы я высказать, изложил я в этих строках. Просто — я чувствую потребность хоть как-то, по силам и способностям, оказать противодействие кампании лжи и клеветы.
Клеветы на мою страну и мой народ. На моих предков. Это мой долг. Ибо уже ясно мне и понятно — идёт война. Можно, конечно, отстраниться, и остаться в стороне. Предав страну и народ. Предав предков и потомков.
Только я — не хочу. И не могу.
Что у меня получилось — оценивать и судить вам.
Кобзев Игорь.
август-сентябрь 2013 г
______