Онтосинтетическая модель конфликта
Под “конфликтом” в этой статье имеется в виду такое столкновение сил, в процессе и результате которого, по крайней мере, одна из сторон получает ущерб, либо угрозу такового. Рассмотрим основные понятия, используемые для экспликации понятия “конфликт”. Говоря о “силах” я имею в виду сущности, приходящие в столкновение. Такими силами могут быть отдельные люди и сообщества людей, Природа, идеи, концепции, даже разные реальности. В зависимости от характера сталкивающихся сил и типа столкновения выстраивается та или иная модель конфликта, а также типология конфликтов. Говоря, например, о внутриличностном конфликте, следует отметить, что в этом случае конфликт разворачивается в личностном пространстве отдельного человека, а сталкивающиеся “силы” – это представления, парадигмы, идеи, концепции, чувства, желания, синтезируемые реальности. Научные революции, по Т.Куну, происходят исключительно через конфликт парадигм и в процессе их столкновения. Говоря о конфликте человека и Природы, мы имеем в виду столкновение активно действующего человека и самоосуществляющейся Природы. “Силы”, отражающее определённые сущности, мы синтезируем, конструируем в соответствии с дистинкциями, которые упорядочиваются определённым образом в глоссы. Каким же образом мы вычленяем и конституируем “силы” из материала мира?
Слово “дистинкция” (англ. distinction) переводится как “различение”, “распознавание”, “отличие”, “отличительная особенность”, “индивидуальность”. В результате практического использования некоторого слова или словосочетания в функции дистинкции, мы получаем нечто отдельное, особое, индивидуальное, отличное от других, определённое. Дистинкция – это процесс, средство и результат синтезирования и выделения в мире отдельных предметов и вещей. Дистинкция всегда превосходит отдельного человека по масштабу, она в качестве элемента языка и культуры “осваивает” человека как материал. Она определяет существование для нас предметов, даёт им жизнь, порождает мысли и определяет восприятие. Формируя для нас реальность дистинкция не имеет к ней никакого отношения (например, в слове «лес», рассматриваемом как дистинкция, нет деревьев, листьев, зверей и т.д., что предполагается такой реальностью, как «ЛЕС»). Дистинкция пола – пола не имеет. Эту позицию можно определить как твёрдый номинализм, который отрицает реализм в представлениях о связи языка и реального мира. Свобода от старых дистинкций и генерирование новых — путь к изменению происходящего (Вернер Эрхард). При этом возникает довольно сложный вопрос о соотношении содержания дистинкции и природы материала мира, проявляющейся в его «указаниях», которые ещё надо уметь распознавать. И, тем не менее, дистинкцию можно рассматривать как инструмент порождения для нас воспринимаемой затем реальности.
Если дистинкция – средство вычленения и номинализации чего-то в мире, логично предположить, что, оказываясь в сознании, дистинкция проецируется на материал мира в качестве образца, придаёт форму этому материалу и программирует наши действия, относительно оформленного в некую определённость материала. Способность программировать человеческие действия – важнейшая особенность дистинкций. Она позволила сконструировать метод осознанного использования дистинкций для программирования мышления и действий людей. Этот метод я назвал “методом программирующих дистинкций”, имея в виду, что дистинкции, суть которых – программирование, могут рассматриваться и в других функциях.
Примеров из жизни, показывающих, как дистинкции программируют мышление и действия людей, можно привести огромное количество. Например, введение дистинкции “болезнь” может привести к тому, что здоровый человек заболевает и даже умирает. Дистинкция “пожар”, независимо от того, есть он или нет, может привести к тому, что люди станут обезумевшей толпой. Дистинкция “предатель” неоднократно приводила к уничтожению ни в чём не повинных людей. И так далее.
Известный философ и лингвист Л.Ельмслев создал науку под названием “глоссематика”. В качестве “глосс” он рассматривал единицы языка разного уровня сложности – от всего корпуса языка до морфемы. Впоследствии К.Кастанеда, ссылаясь на Т.Парсонса, определил “глоссу” как тотальную систему восприятия и соответствующих средств артикулирования. Например, говорит он, эта комната является глоссой. Мы сочетаем в синкретическое целое серию изолированных восприятий – пол, потолок, стены, окно, освещение и т.д. – и этим создаём нерасчленимую тотальность. “Мир, — говорит далее автор, — это, по сути, соглашение. Именно это содержится в идее глоссировки – обучения ориентации в мире и соответствующих действий согласно заранее заданному описанию, определяющему вид социального соучастия” ( Кин Сэм. Интервью с Карлосом Кастанедой. – В кн.: Кастанеда Карлос. Т. 1-111. – К.: “София”, Ltd.). Оставим в сторонне обычную для К.Кастанеды путаницу между “восприятием” и “порождением” мира и вернёмся к онтосинтетическому подходу, позволяющему последовательно проводить именно линию порождения, конструирования, синтеза реальности из материала мира при помощи дистинкций и глосс.
“Глосса” и “дистинкция” – это не онтологические образования, а определённые функции в нашей мыслительной деятельности. Если под глоссой понимать нерасчленимую тотальную мыслительную целостность, то, очевидно, что эта целостность синтезируется из материала дистинкций. В принципе, любое явление мы можем представить и как глоссу, образованную набором дистинкций, и как дистинкцию, входящую на правах органичной составляющей в глоссу – систему более высокого порядка.
Когда речь идёт о “столкновении” сил в конфликте, имеется в виду использование одной энергии для подавления другой. Дистинкция “столкновение” маркирует некий процесс взаимодействия между разными силами как противоборство, взаимное подавление, стремление нанести ущерб и реализовать свои интересы, в первую очередь, интерес выживания.
Итак, следующее ключевое понятие, важное для понимания того, что такое “конфликт”, — “ущерб”. Эта дистинкция отражает насильственное отъятие чего-либо, нарушение целостности и органичности сил, участвующих в конфликте, причинение какого-либо вреда, опасного для нормального осуществления жизненных функций. Ущерб – это то, чего любая сила стремится избежать, поскольку ущерб опасен для существования в целом. Если при столкновении разных сил ущерба не происходит, как и угрозы его причинения, такое взаимодействие назвать конфликтом нельзя.
В своё время (1980 г.), наряду с детальным представлением деструктивной и конструктивной функций конфликта, а также содержания и функций так называемого “негативного образа партнёра”, я разработал типологию ущерба, наносимого в конфликте одной или обеим сторонам, либо угрозы такого ущерба. Так, для целей анализа конфликтов и их регулирования значимыми оказываются следующие виды ущерба:
• Психологический, — появление острой неудовлетворённости, тревоги, страха, подавленного состояния, возмущения, гнева, срывов и стрессов.
• Моральный, — ущемление чувства собственного достоинства, негативная реакция на обвинения в непорядочности, лживости, двуличии, оскорбление веры, национальной гордости, нравственных чувств: справедливости, добропорядочности, уважения и прочего.
• Социальный, — отказ в социальном признании профессиональных и общественных заслуг и статусов, отказ в принадлежности к значимой социальной группе, не признание лидерства, на которое человек претендует, нарушение прав, ведущее к реакции депривации.
• Экономический, — лишение материальных либо финансовых благ, ущемление (или угроза такового) экономических интересов и экономического статуса, лишение в связи с этим возможности жить на желаемом уровне экономического благосостояния.
• Физический, — нанесение вреда здоровью, физическое насилие, калечение и уродование, лишение жизни.
Расчленённость и детализированность понятия “конфликт” не должно мешать пониманию того, что описанные дистинкции и глоссы (а “конфликт” в этой логике мы вправе рассматривать как глоссу) — исторически определённый и ограниченный набор инструментов программирования нашего сознания и деятельности, позволяющий синтезировать из материала некоторых взаимодействий то, что “по определению” является конфликтом. Использование указанного аппарата для иного подхода к конфликтам может существенно расширить наши возможности в этой области.
Три стратегии поведения в конфликте.
Рассматривая конфликт в целом, можно вычленить три базовые стратегии поведения человека либо группы, оказавшихся в ситуации конфликта в качестве подвергшихся конфликтному воздействию:
• конфликтная реакция, или поведение по сценарию, заложенному инициатором конфликта (ответная агрессия, негативные эмоциональные состояния, усиливающиеся по степени жёсткости нападения и т.д.), назовём эту стратегию “коммунальной”;
• уход от конфликта, отказ участвовать в нём, жертвование своими интересами, предоставление инициатору конфликта того, чего он хочет, — “стратегия избегания”;
• работа с конфликтом, ведение переговоров, перевод конфликта в рациональную плоскость, использование научных методов регулирования конфликта и его разрешения, — “конструктивная стратегия”.
Коммунальная стратегия поведения в подавляющем большинстве случаев трактуется как естественная, нормальная, само собой разумеющаяся. Действительно, если на вас кто-то напал, оскорбил, или нанёс какой-то другой ущерб, “естественно” восстановить справедливость и ликвидировать этот ущерб.
Положительные стороны этой стратегии:
• восстановление попранной справедливости;
• возмещение понесённого ущерба;
• утверждение в своих глазах и глазах окружающих своего статуса сильного человека (сильной группы);
• профилактика будущих нападений;
• удовлетворение своего агрессивного инстинкта.
Отрицательные стороны:
• ущерб, получаемый в результате “естественного” участия в конфликте, всегда несоизмеримо больше, чем выигрыш;
• психологическое и духовное саморазрушение;
• “сколько ни борись с сусликами – хлеб от этого на поле не вырастет”, — невозможность созидания во время борьбы;
• дальнейшая эскалация конфликта;
• эскалация зла в личности и социуме.
Основы стратегии избегания заложены в христианстве (“ударили по одной щеке — подставь другую”) и в учении о непротивлении злу насилием (“толстовство”). Идеологемы, обслуживающие эту стратегию, звучат следующим образом: “Основная защита заключается просто в том, чтобы избегать конфликтов… Наилучший ход – не бороться, потому что в этом случае вы в определенной степени усиливаете то, против чего вы боретесь. Самый высокий уровень практики – утратить потребность бороться… Вы должны накопить достаточно энергии и мудрости, чтобы больше не нуждаться в борьбе.… Это означает подлинное спокойствие, пустоту, безмолвную силу, которая видит всё прежде, чем оно произойдёт, и её реакция будет не только мирной, но и продуцирующей энергию, усиливающей энергию и обеспечивающей победу без всякой борьбы” ( Тюн-нешенд Мерилин. Интервью в “Kindred Spirit” № 41. В кн.: Мир Карлоса Кастанеды. Дайджест № 10. Пер. с англ. – К.: София, 1999. – С. 162-163.
). Люди, которые следуют этой идеологии, воспринимаются группой “естественно реагирующих” как серьёзное отклонение от нормы и вызывают агрессию и ярость как “иное”, непонятное и, поэтому, несущее в себе опасность. Практический опыт использования этой стратегии дал очень интересный материал для размышлений. Здесь я ограничусь перечислением плюсов и минусов этой стратегии поведения в конфликте.
Положительные стороны стратегии избегания:
• удаётся избежать долговременных негативных последствий участия в конфликте;
• сохраняется положительная энергетика и позитивный эмоциональный настрой;
• не закрывается возможность созидания;
• в социум закладывается механизм препятствования дальнейшим посягательствам (“на него бесполезно давить – всё равно выскользнет”);
• закрывается возможность дальнейшей эскалации конфликтов и зла.
Отрицательные стороны этой стратегии:
• наступает состояние детренированности и снижается сопротивляемость личностного “организма”;
• человек получает определённый ущерб, поскольку он жертвует своими интересами;
• человеку отказывают в принадлежности к значимым группам, поскольку “он всё равно за нас драться не будет”;
• человека, потерявшего “бойцовские навыки”, легче “достать”, сбить с нормального психологического настроя, внести в его сознание тревогу и страх.
Конструктивная стратегия достаточно хорошо проработана в научном, методологическом и методическом планах. Достаточно сказать, что почти вся традиционная конфликтология, все переговорные методы и технологии направлены на обуздание дракона (конфликта) при помощи конструктивных, рациональных способов работы. И, тем не менее, хотелось бы в обобщённом виде определить положительные и отрицательные стороны этой стратегии.
Положительные стороны:
• многообразие подходов и идей создаёт благоприятную почву для множественной интерпретации конфликта, что само по себе ведёт к возможности его регулирования;
• для людей, способных к рациональному осмыслению того, что с ними происходит, людей “с реакцией зрачка” на мысль, многие конструктивные методы, безусловно, полезны;
• конструктивные методы создают новую реальность, в которой разрушительная сила конфликта может быть ослаблена;
• в случае отсутствия навыков эффективных действий в ситуации конфликта, конструктивные методы могут оказаться единственной “соломинкой”, используемой для выживания;
• конструктивная стратегия хорошо работает в развитых корпоративных культурах с чётко действующими механизмами социального контроля.
Отрицательные стороны:
• когда в ситуации конфликта люди находятся в состоянии озлобленности, раздражения, возмущения, обиды и т.д., рациональные соображения и доводы на них не действуют;
• в конфликте участники зачастую впадают в состояние, которое наш Премьер обозначил термином “мочить”: мочить врага везде, всегда и до конца; рациональность здесь не проходит;
• конструктивные методы не способны изменить или трансформировать “образ врага”, возникающий у участников конфликта, отсюда их ограничения.
Метод и технология трансформации конфликта
Метод трансформации конфликта строится, в основном, на специальных методах работы с собственным сознанием и личностными структурами. Он состоит в следующем. Берутся основные дистинкции, составляющие конфликт, а также конфликт в целом в качестве глоссы, и им придаются совершенно иные смыслы, синтезированные из новых мыслительных пространств и практик. Конечно, в идеале, следовало бы научиться самостоятельно, генерировать новые смыслы, не заимствуя их из существующих парадигматических пространств. Эта задача поставлена в онтосинтезе.
Смысл понятия “конфликт”, используемый для трансформации конфликта, состоит в указании на такое столкновение сил, в процессе и результате которого каждая из сторон получает новые возможности решения своих проблем. В конфликте происходит перераспределение имеющихся у сторон возможностей и появление новых. За это, собственно, и ведётся борьба. Но акцент здесь делается не на ущербе, а на возможностях.
В зависимости от характера сил, приходящих в столкновение, и типа столкновения выстраивается та или иная модель конфликта, а также типология конфликтов, основанием которой становится количество и качество новых возможностей, получаемых разными силами в конфликте. Во внутри личностном конфликте сталкивающиеся “силы” – представления, парадигмы, идеи, концепции, чувства, желания, синтезируемые реальности и прочее поверяются на возможности, которые дают эти силы. В конфликте парадигм главный акцент делается не на насильственную замену одной парадигмы другой, а на те возможности, которые даёт каждая парадигма. Например, то, что Солнце вращается вокруг Земли, имеет важнейшее прагматическое значение. Научный же подход даёт свои преимущества и создаёт свои возможности. В конфликте человека и Природы столкновение активно действующего человека и самоосуществляющейся Природы создаёт новые возможности регулирования природных катаклизмов и возможность для человека обучаться Жизни у Природы.
В ходе конфликтного “столкновения” сил появляется новая возможность использовать одну энергию для усиления другой. Дистинкция “столкновение” в трансформированном конфликте обозначает процесс взаимодействия между разными силами как совместный поиск новых возможностей, взаимная поддержка, стремление уберечь другую сторону от получения ущерба, взаимная помощь в реализации интересов обеих сторон, в первую очередь, интересов выживания.
Место понятия “ущерб” занимает здесь понятие “возможность”. Эта дистинкция обозначает ориентацию на приобретение, получение чего-либо, на удовлетворение интересов, достижение целей. В трансформированном конфликте появляются новые возможности сохранения целостности и органичности сил, участвующих в конфликте, избегание получения какого-либо вреда, опасного для нормального осуществления жизненных функций. Возможность – это то, что любая сила стремится получить, поскольку возможность благотворна для существования любой системы в целом. Когда при столкновении разных сил появляются новые возможности, такое взаимодействие назвать конфликтом нельзя: произошла трансформация конфликта в сотрудничество.
По поводу ущерба, наносимого в конфликте одной или обеим сторонам, либо угрозы нанесения такого ущерба, в трансформированном конфликте есть свои повороты мысли.
• Неудовлетворённость, тревога, страх, подавленное состояние, возмущение, гнев, срывы, стрессы и другие негативные эмоции становятся предметом осмысления “под новую задачу” и материалом, которому есть место во взаимодействии, направленном на поиск возможностей, только теперь уже в качестве энергетической подпитки.
• Ущемление чувства собственного достоинства, негативная реакция на обвинения в непорядочности, лживости, двуличии, оскорбление веры, национальной гордости, нравственных чувств: справедливости, добропорядочности, уважения и прочего, будучи осознанными как механизм управления и манипуляции человеком со стороны социума, полностью теряют свою разрушительную силу и могут быть использованы в качестве эмоционального “топлива” для дальнейшей конструктивной работы.
• Отказ в признании профессиональных и общественных заслуг и статусов, в принадлежности к значимой социальной группе, не признание лидерства, на которое человек претендует, нарушение прав, — всё это имеет своей целью принудить человека действовать в соответствии с социальной нормой. Механизм прост. Осознание простоты этого механизма и характера его работы помогает действовать в новых и нестандартных ситуациях эффективно, а не по старым нормам, сформировавшимся в старых ситуациях и годящихся только для них.
• Лишение материальных либо финансовых благ, ущемление (или угроза такового) экономических интересов и экономического статуса, лишение в связи с этим возможности жить на желаемом уровне экономического благосостояния – всё те же “штучки” социума, который, перепробовав другие методы принуждения действовать по неэффективной, но общепринятой, норме, прибегает ко всё более “крутым” средствам. Это открывает поистине неограниченные возможности для творческого подхода к решению экономических и финансовых проблем. “Спасибо этому конфликту – я нашёл способ стать миллионером”.
• Нанесение вреда здоровью, физическое насилие, калечение и уродование, лишение жизни создают свои возможности, поскольку ориентация на жизнь и на расширение её возможностей – великолепный стержень для активной деятельности. Исключение составляет смерть, хотя и она может быть использована как наиболее мощное средство изобретения новых возможностей для выживания других людей и популяции в целом),тория знает сотни и тысячи таких случаев).
Как видно из вышеприведенного описания, технологии трансформации конфликта лежат, в основном, в сфере работы с собственным сознанием, в сфере перепрограммирования мышления и действий на основе синтезирования иной реальности, в которой возможности становятся главным фокусом онтосинтеза. Наиболее глубокий уровень трансформации конфликта связан с перестройкой мыслительных фреймов и личностных матриц.
Дудченко В.С. Трансформация конфликта//Сборник «В контексте Конфликтологии: диагностика и методология управления конфликтной ситуацией». Выпуск №3. — Москва, Институт социологии РАН. под ред Дридзе Т.М. и Цой Л.Н. , 2000 год.
Инновационная методология Дудченко В.С.
Конфликтология и конфликты