Интервьюеры в зоне риска.
Риски работы присутствуют во всех профессиях, связанных с повышенной коммуникацией, например в таких профессиях как журналист и социолог.Но в отличие от социолога деятельность журналиста узаконена нормативными актами, защищающими его и дающими ему право присутствовать там, где ему надо осуществлять свою работу. Социолог такими правами не обладает, он не защищен законом. Поэтому сейчас очень важно нашему социологическому сообществу начать работу по нормативному регулированию своей деятельности, обеспечивающему саму деятельность, дающему социологу определенные права и защиту.
Особенно большое значение правовая защищенность социологов принимает в условиях сложного политического контекста их деятельности, а проще говоря, в условиях жесткого политического режима.
В рамках подготовки сборника статей по нашему круглому столу пришли тезисы от одного из коллег, работающего в Белоруссии, который рассказывает про последний Exit poll, проводившийся в сентябре 2004 года на референдуме о разрешении Лукашенко выбираться президентом Белоруссии на третий срок. Вот, что он пишет (процитирую):
Когда социологи всех стран рассказывают, как они проводили exit-poll в своих странах, они, в основном рассказывают о технологии своих исследований. Когда же белорусские социологи рассказывают об этой стандартной общепринятой общемировой практике, они говорят совсем о другом. Они говорят о том, какое количество их интервьюеров было забрано милицией и другими спецорганами на том или ином избирательном округе. Их основной проблемой являлось не обеспечение корректности выборочной совокупности, то есть случайности отбора точек опроса и правильность соблюдения шага выборки. Их основной проблемой являлось обеспечение безопасности интервьюеров. Когда стало совершенно очевидно, что данные exit -poll-а не соответствуют оглашаемым официальными властями, препятствие работе интервьюеров стало массовым явлением. Однако, несмотря на все милицейские препоны, белорусский exit — poll был осуществлен в строгом соответствии с методическим требованиями правил построения выборки и временными рамками пе редачи данных exit — poll в центр, где осуществлялся окончательный обсчет данных. Количество опрошенных составило более 18 тысяч человек. Кстати, прерву чтение письма из братской Белоруссии и скажу, что сам социологический центр, проводивший исследование, за 2 недели до референдума был удостоен вниманием налоговой инспекции, которая засела там до самого дня референдума и все время что-то проверяла, попросту мешая сотрудникам центра осуществлять свою работу. Эта ситуация тотального давления как на социологов, так и на респондентов, отобразилась и в результатах исследования. У кого бы из нас могли быть такие распределения ответов по самому стандартному объективному вопросу: «Если бы выборы состоялись в ближайшее воскресенье, за кого бы вы проголосовали?»
Знаете, какие результаты по Белоруссии? 30%
— за Лукашенко, 6
— 7% за всех остальных кандидатов в сумме,
и 63%(!!!) – затруднились ответить. Что это, если не просто страх и боязнь людей выразить свое мнение!? Цитирую коллегу дальше.
Во время проведения социологических опросов в условиях нынешней Республики Беларусь по так называемым сензитивным (особенно острым на данный момент) вопросам часть респондентов не высказывает свою истинную точку зрения пришедшему интервьюеру. К таким вопросам, безусловно, относятся все вопросы по рейтингу персоналий и все то, что относится лично к Лукашенко. Действует так называемый эффект «социальной желательности» – если говорить социологическим языком. Или попросту – эффект страха. Для респондента неизвестно, кто на самом деле этот пришедший незнакомый интервьюер, может он из проверяющих спецорганов пришел. Рассуждая житейски, обыкновенный респондент может на всякий случай ска зать совсем другую фамилию, нежели ту, за какую он проголосовал на самом деле. В 1997 -1998 годах мы изучали этот вопрос, делались соответствующие методические эксперименты. В частности, проводился параллельный одновременный опрос по одному и тому же опроснику, но двумя разными способами – один на улице и один – по-квартирно. Результаты уличного опроса отличались от по–квартирного: среди опрошенных на улице оказалось примерно на пять процентов меньше тех, кто выразил желание голосовать за Лукашенко. Так происходит, потому что уровень анонимности психологически воспринимается респондентами большим именно на улице, а не в его квартире. Это и есть примерный уровень эффекта страха, та поправка, которую надо делать при анализе социологических опросов в современной Республике Беларусь с ее специфической социальной атмосферой.
Вот вам экстремальная социология на достаточно типовом предмете, когда сам по себе предмет ничего экстремального не несет. Но ясно, что о социологическом экстриме в условиях политического прессинга надо говорить и писать специально.
Фрагмент Круглого стола семинара «Экстремальная социология: исследования с риском для исследователя.\\ Ассоциация региональных исследовательских центров (Группа «7/89»), Научно – исследовательский центр «Горизонт–М», Администрация муниципального образования Надымский район. Материалы научно – практического семинара 17 – 18 сентября 2005 года город Надым».
Исследовательский комитет «Социoлогия конфликта» Российского общества социологов
Конфликтология и конфликты