Маркс как революционер: учреждение и обоснование инстанции социальной инженерии, альтернатива которой — самоопределение и персонализм
Маркс — фигура во многом парадоксальная. Немец, но по сути, по школе и мысли — английский мыслитель. Идеолог коммунизма, но аналитик капитализма. Автор самой продвинутой социологии капиталистического общества, адресованной «рабочему классу», но вооружившей, в конечном счёте, прежде всего, правящий класс — владельцев капитала. Маркс пользовался научным методом, но стал крупнейшим религиозным деятелем современности, окончательно учредив и сформулировав основные догматы религии без Бога. Характерно, что некоторые авторы (М. Кантор, «О сумме истории», The Prime Russian Magazine, № 5 (20), сент.-окт. 2013 г.) прямо равняют Маркса с Христом в их исторической роли и намерении «исправить» человечество.
Впрочем, о Марксе как о лидере религии человекобожия очень доходчиво и ясно писал и русский философ С. Булгаков. В отличие от Христа Маркс не предлагал оставить кесарю кесарево, а как раз, напротив, призывал решительно и беспощадно с этим кесарем разобраться. Иными словами, Маркс провозгласил предстоящую историческую смерть государства, исходил из неё как из научно доказанного утверждения, считал, что историческая борьба развернётся вокруг новой социальной реальности власти, «освобождённой» от Платона и Гоббса.
Заметим, что классическое государство во многом — венец того, чего достигла европейская цивилизация в плане организации социального мира. Оно и венец достигнутой культуры — политической. В русскую мысль категорию «организации» вводит А. Богданов (и за это ему досталось от революционера В. Ульянова), категорию «социальной организации» — А. Зиновьев, категории «организации деятельности» и «организованности деятельности» — Г. Щедровицкий. Этот категориальный ряд, введённый русской философской мыслью, и уже существенно постмарксистский, позволяет рассматривать государство не как рамку социальной реальности (как его рассматривал Гегель и все классические гуманитарные дисциплины вообще), а как предмет. Здесь — путь к преодолению исторического кризиса государства, важной составляющей европейского кризиса вообще.
Государство как предмет может быть реорганизовано, развито и воспроизведено. Но у Маркса и всей марксистской волны мысли, включая либерально-демократическую, ещё нет этих категорий. Маркс — революционный мыслитель, он обосновывает продолжение и расширение революционного процесса, включение в него новых участников — широких масс населения (а не только заинтересованной буржуазии, как в предыдущих версиях революции). Государство просто должно погибнуть, накопившиеся проблемы — сгореть в огне, будущее описывается лишь самого общего вида утопией, которая объявляется реальностью, то есть с помощью религии.
Действительный вклад Маркса в революционное мышление состоит в том, что он подвёл нас к пониманию фундаментального обстоятельства: позиция «над обществом и над государством» лишь внешним образом связана с капиталом, не важно — финансовым, торговым или уже промышленным, включившим в себя научные знания о природе. Сам Маркс «этого» ещё не сформулировал — его «Капитал» просто нечто иное, нежели основа могущества старших домов Флоренции в XIII веке. Но постмарксистский взгляд различает «это» ясно в «Капитале» у Маркса.
Следующий этап развития принципа «над государством» и «над обществом» (то есть позиции «сверхвласти», как её называл постмарксист А. Зиновьев, или «оргтехнической, социотехнической» позиции, как её вводил Г. Щедровицкий) по отношению к финансовой олигархии допромышленной эпохи (см. её историческое перемещение по Европе через Венецию в Голландию и далее в Англию в прекрасном анализе Л. Ларуша) состоял не только и не столько в том, что научное знание «о природе» позволило создать промышленность как таковую, возникли новые возможности товарного оборота помимо торгового и финансового и тем самым возросли возможности олигархии. Новая позиция сверхвласти, социотехники утверждается на принципиально новом знании о социальной реальности, знании научного типа, предполагающем абсолютное господство субъекта над объектом, подчинение объекта законам, не зависящим от него самого (объекта), использует же знание этих законов субъект, поскольку объект ничего ни знать, ни использовать в принципе не может. Сам метод членения социального на субъект и объект, созданный наукой Нового времени и обоснованный идеологами Ренессанса, Просвещения и гуманизма как такового, ведёт к созданию совершенно новой, ужасающей власти, нечеловеческой, по сути, ради обоснования которой человек был объявлен Богом и освобождён от всяческой ответственности. Настоящего Бога для этого пришлось убить. Такой человек, правда, и сам перестаёт быть человеком. Так что Ницше прав, констатируя смерть Бога, но он не исполнил обязанности коронера до конца — смерть не была «естественной». Разоблачение «сверхвласти» («воли к власти» по Ницше) в её позиционном и эпистемическом устройстве на всех уровнях мышления, экспликация социотехнической позиции, её ограничение через обязательные принципы деобъективации и десубъективации социального и человеческого как такового, установление принципов самоопределения каждого как невмешательства в дела другого — неизбежный поиск выхода из западно-европейского кризиса, созданного окончательным распадом католической веры до регилии без Бога, применением научного знания и метода мышления к реальности социального и человеческого, утилизацией возникающих при этом проблем в огне глобальной революции (войны).
1. Философская рефлексия кризиса западноевропейской цивилизации и её отношение к текущему моменту
2. Маркс как революционер: учреждение и обоснование инстанции социальной инженерии, альтернатива которой — самоопределение и персонализм
3. Кризис науки как главный элемент западноевропейского кризиса: идеология натурализма и неограниченное распространение субъективизма
4. Западный кризис в анализе западных постмарксистов: М. Хайдеггер, Ф. Ницше, О. Шпенглер, Г. Гессе
5. Русская культура и цивилизация в обмене и конкуренции с западным миром — современная ситуация и её исторические предпосылки
6. Русская рецепция западной культуры и цивилизационных устоев
7. Русский социальный проект, русская трагедия, русский постмарксизм, русская философия
8. Судьба России
__________
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ — НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА КОНФЛИКТОЛОГИЮ В РОССИИ