Яндекс.Метрика

Медиация по разрешению конфликтов, связанных с дорожно-транспортным происшествием (ДТП)

Медиация по разрешению конфликтов, связанных с дорожно-транспортным происшествием (ДТП)

Медиация по разрешению конфликтов, связанных с дорожно-транспортным происшествием (ДТП)

(Рагозина Елена Кимовна —  эксперт Московской школы конфликтологии, медиатор  Уральского центра медиации, специалист в области разрешения конфликтов  с ДТП)

 Аннотация.

В статье раскрывается специфика  конфликтов,  связанных с дорожно-транспортным происшествием (ДТП), роль Медиациямедиатора в разрешении конфликта, раскрывается суть работы медиатора, как коммуникатора между конфликтующими сторонами, приводятся примеры реальной работы медиатора в практике разрешения конфликтов.  

Ключевые слова:    Конфликты,  связанные с дорожно-транспортным происшествием (ДТП), роль медиатора в разрешении конфликта,  досудебные процедуры медиации.  

 Специфика конфликтов, связанных с ДТП.

Конфликт на дорогах между участниками, ранее не знакомыми людьми, возникает неожиданно, в отличие от других видов спора (семейных, трудовых, корпоративных и проч.), в которых стороны знакомы и имеют уже какой-то опыт общения между собой.

Расследования ДТП сотрудниками ГИБДД и следственными органами связана с установлением нарушений Правил дорожного движения (ПДД). Очень часто в ходе проверки одновременно в одном ДТП нарушений пунктов Правил устанавливается несколько, и не только у одной из сторон конфликта, но и обоюдно (превышение скорости, проезд на запрещающий сигнал светофора, состояние опьянения, нарушение знаков и разметки…). Следует понимать, что нарушение только каких-либо пунктов Правил не всегда связано с причиной ДТП, для этого необходимо установить причинно-следственную связь между нарушением и наступившими последствиями. Поэтому, как правило, для установления причины ДТП и оценки наступивших последствий (в зависимости от вида ДТП — столкновение автомобилей, наезд на пешехода или препятствие…), требуется назначение нескольких экспертиз, что связано с повреждением транспортных средств (ТС), получением травм, а иногда и гибелью участников происшествия.

Стороны в момент и сразу после ДТП, чаще всего, находятся в глубоком стрессе. Те, кто оказываются рядом (сотрудники ГИБДД, аварийные комиссары, медицинские работники) должны срочно выполнять свои непосредственные обязанности и им не до эмоций и интересов участников происшествия.

В соответствие с  современным законодательства, при оформлении документов,   сотрудники ГИБДД, не обязаны устанавливать виновника ДТП. В их обязанности входит лишь выявить у участников нарушения пунктов Правил дорожного движения. Поэтому, по окончании проверки сотрудниками ГИБДД, участники ДТП, имея на руках документы о результатах расследования, не всегда могут понять, каким образом и кто именно из них должен возмещать нанесенный ущерб, как материальный, так и моральный. Данные обстоятельства только усиливают конфликт между сторонами и вынуждают их обращаться в суды для установления виновника. Однако, имея решение суда, потерпевшие порой не могут получить присужденные им суммы с виновников. А если наступившие последствия ДТП (травмы, смерть) подпадают под уголовное преследование, то конфликт может затянуться на месяцы и даже на годы.

Медиация как средство примирения сторон в досудебном порядке.

В «Уральский центр медиации» (УЦМ)  поступило обращение с просьбой о помощи в проведении процедуры медиации по ДТП, которое произошло за 2 года до этого. На тот момент стороны находились в такой острой степени конфликта, что не могли не только общаться между собой, но и видеть друг друга не хотели. В результате ДТП погибла молодая девушка Ш., 24 лет, которая являлась пассажиркой автомобиля Ауди под управлением водителя К., 30 лет. В таких случаях сотрудники ГИБДД обязаны оформить документы и в течение 10 дней передать их в следственные органы для возбуждения уголовного дела. Однако, по халатности сотрудника дознания ГИБДД, уголовное дело было возбуждено только через 10 месяцев, но не в отношение водителя К., а в отношении неустановленного водителя автомобиля ВАЗ. Последний,  якобы  создал помеху водителю К., который, избегая столкновения с н/у автомобилем, применил торможение, автомобиль Ауди на скользкой дороге (был январь) потерял управление. Затем его вынесло к правой стороне дороги в стоящий там автомобиль Шевроле и  ударило о бетонный столб той стороной машины, где сидела пассажирка Ш., получившая тяжелые травмы.

На момент обращения в  УЦМ у сторон конфликта скопилась масса претензий не только друг к другу, но также к дознанию ГИБДД, следственным органам, прокуратуре и к медицинским работникам. Было выяснено, что пострадавшую с места ДТП  забирали непрофессионально. Ее вынесли не на носилках, а взяв её за руки и за ноги, несли к карете «скорой помощи», что осталось на видео СМИ с места ДТП.  В больнице ее положили  в коридоре, не оказывали ей необходимой помощи почти сутки. Пассажирка скончалась на 3-й день после ДТП.  Кроме того, как было обнаружено позже, назначенные сторонами адвокаты не только не помогали своим доверителям в разрешении конфликта, а напротив — только усиливали его, несмотря на довольно щедрые гонорары, которые им платили.

Обращение на медиацию поступило от водителя К.. На процедуру примирения с потерпевшей стороной (родственниками погибшей)  его отправили сотрудники следствия, которые оказались «в тупике». Для привлечения его к уголовной ответственности – не хватало доказательств.   Убитые горем родственники (мать, 2 сестры и брат), потерявшие младшую любимую дочь и сестру, требовали, во чтобы-то ни стало, строгого наказания водителю К., так как не верили в установленную следствием версию. Они считали, что водителя просто «прикрывают» недобросовестные сотрудники правоохранительных органов. У потерпевших за 2 года скопилась уже довольно объемная папка с копиями жалоб, заявлений и формальных ответов из различных ведомств (МВД, следственного комитета, Минздрава, прокуратуры).

Расследование уголовного дела на тот момент несколько раз приостанавливалось, но возобновлялось вновь по жалобам в прокуратуру потерпевшей стороной. Было проведено несколько экспертиз, результаты которых противоречили друг другу, что  не позволяло следствию —  предъявить обвинение водителю К.  Сроки по уголовному делу истекали, а потому следователи и прокуратура искали медиатора, чтобы урегулировать ситуацию мировым соглашением в течение двух недель.

Водитель К.  написал заявление на проведение процедуры медиации, чтобы снять в отношении себя претензии потерпевшей стороны, так как был уверен,   что такое в принципе возможно.

На первой встрече с медиатором водитель К. рассказал, что потерпевшие не хотят ничего слышать, когда он им звонит, чтобы уладить сложившуюся спорную ситуацию, бросают трубку телефона, видеть его и встречаться с ним и с его адвокатом не желают. Сам он, излагая медиатору моменты ДТП и его последствия, не считал себя виновным, так как ссылался на н/у водителя, создавшего ему помеху и скрывшегося с места ДТП. Кроме этого, он считал, что, являясь владельцем источника повышенной опасности (ТС), в соответствии с гражданским кодексом, полностью возместил материальный и моральный ущерб потерпевшим (лекарства, похороны, поминки) в размере тех сумм, о которых было оговорено с родственниками погибшей ранее. Почему потерпевшие настаивали только на уголовной ответственности, он не понимал, а те отказывались с ним общаться и что-либо объяснять. Все материальные затраты по процедуре медиации водитель изъявил желание взять на себя, так как их семья довольно обеспеченная и занимается бизнесом.

Учитывая невозможность общения сторон из-за остроты конфликта, медиатор приняла решение о «челночном» способе ведения процедуры. Договорившись по телефону о встрече с матерью погибшей, медиатор поехала к ней домой. Туда же подъехали 2 старшие сестры и брат погибшей. Эта предварительная встреча с потерпевшей стороной была самой тяжелой: мать почти все 3 часа плакала, рассказывая сквозь слезы о несправедливости окружающих. Родственники показывали толстую папку со своими жалобами и бездушными ответами чиновников. Они не верили уже никому, а тем более в какую-то процедуру медиации, о которой никогда не слышали и которая не сможет никогда им вернуть любимую дочь и сестру. Поэтому, по мнению родственников, водитель К. обязательно должен сидеть в тюрьме. Медиатор на этой встрече больше внимательно слушала и, как могла, пыталась успокоить плачущую мать погибшей. Главной задачей медиатора было объяснить   сторонам конфликта, что медиация – это добровольная и конфиденциальная процедура, а медиатор  является гарантом соблюдения прав по отношению к обеим сторонам, выслушать претензии и версии обеих сторон. Медиатор  предложила родственникам подумать о проведении процедуры медиации и  дать  ответ на следующий день.

Предварительно позвонив и получив согласие на встречу, медиатор вновь приехала домой к потерпевшим. Они, посоветовавшись в семейном кругу, решили попробовать и написали заявление о согласии на медиацию, в котором были указаны все 4 родственника, которых следствие признало потерпевшими. В тот же день медиатор предложила остаться и провести первую встречу, учитывая присутствие собравшейся в полном составе потерпевшей стороны.

Роль медиатора в разрешении конфликта, связанного с ДТП.

Доверие к медиатору – самый важный фактор в медиации. Первый этап в работе медиатора связан с тем, чтобы снизить эмоциональный фон участников. Медиатор дает возможность родственникам в произвольной форме рассказать о случившемся, особо не ограничивая их рассказ, но при этом старалась понять, с кем из них можно будет вести основной диалог, так как эмоции утраты, несмотря на 2-х годичный срок ещё были довольно сильны, а мама погибшей всё ещё периодически начинала плакать.  Наиболее спокойными и выдержанными оказались старшая сестра и брат, с ними медиатор и решила разговаривать, предложив правило «одного микрофона». Данный прием помог родственникам успокоиться. Затем медиатору необходимо было  ознакомиться с документами, сформулировать первую версию случившегося, а также те претензии и обиды, которые   накопились у сторон, за прошедшие два года с момента ДТП, что именно привело к конфликту и желанию непременно посадить водителя К. в тюрьму.

Выяснилось, что в ту январскую ночь родственникам    сообщили, что Ш. находится в больнице после ДТП, куда они и приехали. Дочь лежала в коридоре в тяжелом от травм состоянии, никто к ней не подходил из врачей почти весь день. Оказывать помощь стали только на следующий день, но на 3-й день она скончалась. Там же в больнице оказался и водитель К., который сначала к ним отнесся с сочувствием и пониманием: приобретал необходимые лекарства, утешал, а когда Ш. скончалась, то они договорились о том, что К. оплатит похороны и поминки, а также возместит моральный вред в сумме 1 500 000 рублей.

Однако спустя несколько дней, водитель К. сам перестал с ними общаться, переложив все действия урегулирования проблем на своего адвоката, который   передал им часть денег в счет возмещения нанесенного ущерба, полностью рассчитавшись по материальным расходам, однако, не оплатили даже половины морального  ущерба. Назначенный ими адвокат, якобы, пытался что-то разрешить, обращаясь к водителю К. и его адвокату, но в итоге стал писать жалобы на дознание ГИБДД, а позже на следственные органы и в прокуратуру, которые не возбуждали уголовное дело по факту смерти пассажирки длительное время.

Потерпевших очень расстроило то, что  спустя несколько дней после смерти Ш., они увидели по телевизору видеосюжет СМИ с места ДТП, сопровождаемое не совсем корректным комментарием журналиста. В данном сюжете показали, как пострадавшую (см. выше) безобразно несли несколько метров к «скорой помощи», затем какой-то очевидец рассказал, что видел созданную неизвестным водителем ВАЗ помеху автомобилю Ауди (как им кто-то позже сказал, что этот очевидец является знакомым водителя К.). В данном видеосюжете,  не совсем адекватного показали  самого водителя К., а потому родственники погибшей  сделали вывод, что он управлял а/м  в состоянии алкогольного опьянения, хотя  этого факта, очевидцами подтверждено не было. В материалах ДТП такие сведения отсутствовали, так как проверка на алкоголь проведена после ДТП не была, ни врачами, ни сотрудниками ГИБДД, поэтому факт управления в состоянии опьянения следствием даже не рассматривался. Кроме того, были проведены две трасолого-автотехнические экспертизы, результаты которых не давали однозначного ответа на установление причины ДТП и на объявление виновником происшествия водителя К.

Но больше всего родственников погибшей обидели те слухи, которые, якобы, по их мнению, распространил среди их знакомых сам водитель К. и его друзья, сообщив, что он подобрал Ш. у дороги ночью, как девушку «легкого поведения». На самом же деле, познакомившись с их дочерью через интернет, К. сам лично тем вечером заехал к ней домой, пригласив на свидание в ресторан, чему была свидетельницей мама погибшей. Кроме того, кто-то распустил слух, что они «нажились» на смерти дочери, получив от водителя 3 млн. руб.

Всё выше сказанное накрутилось в такой «снежный ком» обид и претензий, что потерпевшие требовали только уголовной ответственности водителю К., не рассматривая никаких других вариантов разрешения спора. Медиатор решила в этот день остановиться на том, что услышала, не усугубляя степень напряженности, а дать время им успокоиться, а сама решила на следующий день встретиться с другой стороной – водителем К., чтобы донести до него полученную информацию и услышать его версии по данным фактам. При этом, назначая ему встречу, попросила предоставить имеющиеся у него документы, подтверждающие суммы расчетов по возмещению нанесенного вреда потерпевшим.

На второй встрече (кокусе) медиатор совместно с водителем Б. просмотрели все расписки и пошагово разобрали всю информацию, полученную от потерпевших. Оказалось, что действительно, моральный вред был выплачен только на одну треть от договоренной суммы, что для К. явилось большим открытием, так как он всю необходимую сумму доверил передать потерпевшим своему адвокату, который часть денег похоже присвоил себе и не передал им (с адвокатом он пообещал разобраться сам). Поэтому К. готов выплатить недостающую сумму потерпевшим в ближайшие дни (даже чуть больше обещанной суммы).

Отдельный вопрос об алкогольном опьянении.  К.  действительно тогда выпил бокал вина в ресторане, где они с погибшей Ш. находились около 4 часов, после чего сел за руль, чтобы отвезти её обратно домой, откуда он её забирал на свидание вечером. Во время ДТП  он получил травму головы (о чем имеется справка с диагнозом) и не совсем понимал, что происходило вокруг, пока его не отправили в больницу на «скорой помощи» (в ту же больницу, что и Ш.), где ему оказали необходимую помощь и утром отпустили домой. Почему сотрудники ГИБДД и работники больницы не провели тест на алкоголь, он не знает, но данный факт позволил его адвокату использовать это для его защиты. Кто распускал остальные слухи, он не знает, так как он этого точно сам не делал. Медиатор попросила его быть откровеннее, так как это может помочь в разрешении конфликта. Тогда он признался, что он женат и в тот день его жена находилась в роддоме, а он (в чем он сейчас раскаивается) решил провести время с девушкой в ресторане, с которой познакомился через интернет накануне. Он предположил, что возможно после ДТП, кто-то из его друзей, желая его выгородить, рассказал его жене (сам он ей так и не признался), что это была не знакомая, а случайная пассажирка, вот сплетня и понеслась, обрастая скабрезными «подробностями». Свое отстранение от общения с потерпевшими он объяснил тем, что ему запретили встречаться с ними сотрудники правоохранительных органов, посоветовав, чтобы этим занимался его адвокат.   

Договорённости с помощью профессиональных знаний и компетенций медиатора.

В итоге, медиатор предложила водителю К. подумать, как он намерен загладить сложившуюся ситуацию и что именно он сам желает получить от данной процедуры. Обсудив предложенные К. варианты, остановились на следующем: он доплачивает потерпевшим долг чуть больше обговоренной ранее суммы в счет возмещения морального ущерба, приносит им всем лично искренние извинения за себя и за те слухи, которые возможно разнесли его недобросовестные друзья и знакомые. Сам же он просит, чтобы потерпевшие простили его и не настаивали на привлечении его к уголовной ответственности.

Следующая встреча с потерпевшей стороной прошла в наиболее спокойной и конструктивной обстановке, чем предыдущие встречи. Медиатор рассказала результаты встречи с водителем К. и осветила предложенные им варианты заглаживания причиненного вреда. Внимательно выслушав, потерпевшие сначала категорически всё отвергли, сказав, что они не верят К. и то, что он способен перед ними лично извиниться, потому что не сделал этого ранее, да и деньги в том размере он не отдаст, раз до сих пор не рассчитался, хотя мог это выполнить 2 года назад. Поэтому они будут настаивать на доведении уголовного дела до суда. Учитывая, что медиатор хорошо разбирается в тонкостях расследования дорожно-транспортных ситуаций, а также в психологии поведения участников, она решила не настаивать, пытаясь отговорить потерпевших от их решения, а применить такой прием: «проговаривания ситуации на будущее». То есть предложить им проговорить самим ход действий всех участников от сложившейся ситуации сегодня до её завершения (до «окончания суда»). Но при этом, сама медиатор, являясь специалистом ДТП и имея определенный опыт в данном виде конфликтов, слушая их предполагаемый «сюжет», будет вносить некоторые пояснения, с учетом её профессиональных знаний в процедуре ведения уголовных дел правоохранительными органами и судами. Согласие было получено и потерпевшие стали рассказывать и называть те доказательства, на основании которых К. будет осужден судом.

В преддверии суда: конструктивное развитие конфликтной ситуации.

Стало ясно, что на суде все предложенные потерпевшими варианты доказательств «рассыплются», так как, с точки зрения закона, были либо косвенными, либо предположениями. Ссылки на экспертизы оказались противоречивыми, что позволяло оправдать водителя К. прямо в зале суда за недоказанностью вины (те профессиональные аргументы медиатора, которые она доводила до потерпевших, не приводятся из-за большого объема). Данных последствий боялись и сотрудники следствия, осознавая бесперспективность рассмотрения дела в суде (для них это брак в работе). Кроме того, сумму иска по возмещению морального вреда суд мог гораздо уменьшить или вообще отказать в иске.  По факту  Ш., находилась вместе с К. в ресторане, и они вместе   употребляли   спиртные напитки. Однако, это не помешало ей   добровольно сесть к нему в автомобиль. То есть она была согласна с тем,   чтобы К. сел за руль, находясь в алкогольном опьянении.   Обсудив этот сюжет   событий, с   медиатором, потерпевшие осознали, что в итоге водитель К. может быть полностью оправдан в суде и, как следствие, полностью уйти от любой ответственности, включая возмещение морального ущерба, на которое они, как оказалось, все-таки рассчитывали.

Медиатор вновь вернула диалог в конструктивное русло и предложила подумать ещё над предложениями противоположной стороны, а также при желании что-то изменить или дополнить что-нибудь своё.

Через пару дней потерпевшие позвонили и сообщили, что согласны подписать медиативное соглашение, при условии, что К. признает  вслух перед ними факт того, что он действительно сам позвал Ш. в тот день на свидание, а не подобрал её где-то ночью на дороге. Они также просили  указать, чтобы исполнение самого медиативного соглашения происходило в присутствии медиатора, так как они не верят, что К. добровольно может выполнить всё то, что от него требуется. Был составлен проект соглашения в присутствии всех 4-х потерпевших, с которым медиатор отправилась на встречу с водителем К. Тот, в свою очередь, согласился с указанными в соглашении условиями и подписал его. На следующий день медиативное соглашение подписали и потерпевшие.

После чего состоялась совместная встреча сторон в присутствии медиатора, который являлся гарантом исполнения соглашения. Всё прошло на редкость спокойно (медиатор, учитывая остроту конфликта, заранее обговорила порядок и условия встречи со сторонами отдельно). Состоялась передача денег в счет возмещения морального ущерба, затем К. принес свои извинения, искренне раскаиваясь в сложившейся ситуации, признал свою неправоту и недостойное поведение друзей по распространению слухов, очень сожалел о случившемся. Извинения и раскаяние были приняты потерпевшей стороной. Они, в свою очередь написали для следственных органов расписки о том, что не настаивают на уголовном преследовании К.

Результат медиации.

Так в течение недели с помощью процедуры медиации был разрешен конфликт по уголовному делу, который длился почти 2 года и в который были вовлечены не только несколько человек, но и работники нескольких ведомств. Главной наградой для медиатора была первая за несколько дней улыбка мамы погибшей, которая, подписывая последний документ, сказала: «Неужели это всё? И больше этот кошмар завтра не продолжится?».

Это был пример урегулирования конфликта на стадии предварительного следствия, а следующий случай состоялся на стадии рассмотрения уголовного дела в суде. Судья в ходе рассмотрения дела предложил сторонам принять участие в программе восстановительного примирения, так как пострадавшей в ДТП являлась несовершеннолетняя девочка, на что они согласились. Судебное заседание было приостановлено. Встречи сторон с медиаторами УЦМ состоялись в «комнате примирения» на территории суда. В них участвовало 2 медиатора, один из которых являлся специалистом-психологом, а второй — медиатор-специалист по разрешению конфликтов, связанных с ДТП.

Второй пример работы медиатора.

Факты. На перекрестке, оборудованном светофором, произошло ДТП – столкнулось три транспортных средства. Водитель автомобиля Хонда Д., 25 лет, двигаясь в прямом направлении, допустил столкновение с автомобилем Тойота, которым управлял водитель Г., двигавшийся во встречном направлении и выполнявший левый поворот. От удара а/м Тойота развернулась и ударилась  о троллейбус, который  стоял у перекрестка. В результате ДТП был причинен тяжкий вред здоровью (перелом костей таза) несовершеннолетней пассажирке — дочери водителя Тойоты – А., 11 лет.

 Развитие событий с помощью медиатора.

Водители вину не признавали, но, учитывая наступившие в результате ДТП последствия (из медицинского заключения: «причинение тяжкого вреда здоровью»), следственными органами было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 264 УК РФ.  В ходе расследования было предоставлено две видеозаписи, по которым специалист определил, что Д. проезжал перекресток на красный сигнал светофора, поэтому и был признан виновным. По окончании следствия дело было передано в суд. Мать пострадавшей А. подала иск к виновнику Д. о возмещении морального вреда в сумме 700 000 рублей. Кроме медицинской экспертизы, других мероприятий, необходимых  при расследовании ДТП (автотехническая экспертиза, запрос о работе светофоров и др.), в ходе досудебного расследования проведено не было, что усугубило конфликтную ситуацию между сторонами.

Сначала медиаторы провели беседы по отдельности с каждой из сторон. Виновный водитель Д. пришел на встречу со своей мамой Н., владельцем автомобиля Хонда. Сначала Д. категорически отрицал свою вину в ДТП, он пытался доказать, что   двигался в прямом направлении, так как был обязан завершить проезд перекрестка. К. также утверждал, что отец пострадавшей девочки должен был при выполнении поворота пропустить его а/м.  Пострадавшая девочка находилась в а/м отца и сидела на переднем сиденье без удерживающего детского кресла, что, по   мнению Д., спровоцировало получение ею таких тяжких травм.    Д.   был равнодушен к наступившим последствиям ДТП и совсем не проявлял интерес к тому, что пострадал ребенок. Более сочувственной оказалась к происшедшему его мать Н.

Она пояснила, что их семья, включая Д., испытывают в настоящее время материальные затруднения, но она осознает и понимает, как это больно видеть страдания своего ребенка. Поэтому с помощью медиаторов Н. попыталась объяснить это и своему сыну, у которого тоже уже есть свой маленький сын, и он должен понимать и сочувствовать потерпевшим. После этого, они согласились на встречу с потерпевшей стороной, чтобы принести извинения и обговорить порядок возмещения ущерба.

Затем состоялась встреча медиаторов с потерпевшей стороной, на которую пришли законный представитель, мама несовершеннолетней пострадавшей девочки С., пригласившая на беседу с собой двух общественных защитников. Мама девочки С. сначала вела себя очень эмоционально, плакала, говорила о страданиях и операциях, которые им пришлось пережить из-за травмы дочери А., которая практически заново училась ходить, пропустила занятия в школе. Для полного восстановления её здоровья требуется дальнейшее дорогостоящее лечение и реабилитация, а также определенные и срочные материальные затраты. Поэтому размер той суммы иска, которую ей посоветовали запросить с виновника ДТП её общественные защитники, считает обоснованной. Но в ходе беседы с медиаторами успокоилась, призналась в том, что её муж тоже должен был соблюдать осторожность при выполнении поворота на  перекрестке, так как сама имеет водительские права и знает Правила дорожного движения. А детское кресло не использовали, так как дочке через несколько месяцев должно было исполниться 12 лет. В итоге, согласилась встретиться в виновной стороной для разрешения ситуации и подумать об уменьшении суммы иска.

После этого состоялась совместная встреча, на которой с помощью медиаторов стороны обсудили детали случившегося ДТП и постарались дать оценку действиям всех его участников. Достижением встречи явилось взаимное проговаривание обеими сторонами своих позиций, что позволило снять психологическое напряжение и непонимание участников друг друга. В результате,   Д. после обсуждения ситуации, согласился, что был не прав, и готов извиниться перед потерпевшими за причиненные страдания. Его мать Н. также  признала свою вину в том, что доверила сыну управлять а/м, не вписав его в полис ОСАГО, что создало дополнительные трудности для потерпевших в плане возмещения материального ущерба. Однако, специалист-медиатор по ДТП объяснила (о чем стороны не знали до этого), что С. в данном случае имеет право возместить уже потраченные материальные затраты на лечение дочери А. и восстановление поврежденного автомобиля Тойота через страховую компанию по ОСАГО, которая в порядке регресса взыщет эти затраты с владельца полиса в дальнейшем. Данная полезная информация устроила обе стороны, и они в счет примирения обсудили совместные дальнейшие действия по взысканию материального возмещения вреда со страховой компании.

С помощью медиаторов стороны пришли к обоюдному согласию относительно и суммы морального возмещения, а Д., осознав тяжесть последствий своих действий, попросил прощения у С. за причиненный физический и моральный вред, нанесенный здоровью её дочери. Его мама Н. в счет возмещения морального вреда передала потерпевшей стороне деньги в сумме 200 000 рублей, которые, со слов С., будут срочно использованы семьей для дальнейшего лечения и восстановления здоровья девочки.   Д. поблагодарил свою мать за оказанную материальную поддержку и помощь с её стороны, а также пообещал ей со временем этот долг вернуть. Мама несовершеннолетней приняла извинения виновника и простила его. Сторонами было подписано примирительное соглашение, где они указали, что претензий друг к другу не имеют, а потерпевшая сторона на привлечении Д. к уголовной ответственности не настаивает, так как они приняли его извинения и простили, а моральный ущерб он возместил в полном объеме. В итоге, обе стороны остались очень довольные данной процедурой примирения, которую им помогли так быстро провести медиаторы, разрешив конфликт, длящийся между ними уже 10 месяцев. Судьей уголовное дело было прекращено в связи с примирением сторон. Процедурой медиации остался доволен и судья, которому не пришлось в течение многих месяцев выслушивать претензии сторон и назначать множество различных экспертиз.

Таким образом,  специфика конфликтов, связанных с ДТП, заключается как в   их  неожиданности, так и в том, что такие конфликты  сложно структурированные. Для восстановления целостности и для понимания конфликтной ситуации, медиатор проводит дополнительную работу  по выявлению многих деталей/факторов, влияющих не только на поиск степени ответственности и вины обеих сторон, но и на  организацию конструктивной коммуникации  между сторонами конфликта, на  поиск возможности соглашения и договора, в досудебном порядке.

Литература

  1. Высоцкая Н.В., Черкашина Е.Ю. Медиация как способ разрешения конфликтов: методическое пособие. — Красноярск, 2015.
  2. Дементьев О.М., Тихонова Е.В.   Альтернативное разрешение споров: краткий аналитический очерк. – Тамбов, Изд–во Першина Р.В., 2010.
  3. Кодекс профессиональной этики медиаторов Некоммерческого партнерства «Альянс профессиональных медиаторов». Доступ    Проверено: 04.04.2018 г . 

 2 апреля 2018 года.

__________

Медиация