Яндекс.Метрика

ИЕ. Артификация естественного процесса, или модернизация

ИЕ. Артификация естественного процесса, или модернизация

Петр1

Речь идет о таких случаях, когда изменения в естественном процессе, которые не случились бы сами собой вообще, или в данной ситуации, или с такой скоростью (форсировано), осуществляются искусственно, то есть с применением авторитета, власти, силы или даже насилия. Со своей стороны, естественный процесс стремится сохранить свою форму и структуру, имманентные «законы» своего воспроизводства, и это стремление выражается в его сопротивлении внешним изменениям.

Логика артификации естественного процесса – это всегда логика внешнего действия. Даже в том случае, если модернизация осуществляется теми, кто «внутри», они в своем сознании занимают внешнюю по отношению к трансформируемому процессу позицию. Характер позиционирования – «внешний» или «внутренний» – выбирается в ходе самоопределения, и выражается, в том числе, в структуре и содержании рефлексии.

И модернизация, и собственно развитие (о котором речь пойдет в следующем пункте) начинаются в проблемной ситуации, то есть в ситуации, осознаваемой или, по крайней мере, переживаемой как проблемная, кризисная, угрожающая, ситуация вызова и т.д. Однако при внешнем позиционировании, характерном для модернизации, сам проблемный процесс или, точнее, институт, в котором он объективируется,– обозначим его P (от «problem»), – не рассматривается как имеющий собственную ценность, но только как исходный, подлежащий трансформации материал. Проблемный институт P рассматривается в соотношении либо с неким идеальным образом, либо, что чаще, с аналогичным по главной функции и роли институтом М (от «model»), существующем в другом месте (стране, культуре). Образ М, почему-либо более привлекательный, выступает в роли эталона или модели. Он либо экспортируется в страну (навязывается извне), либо импортируется (выбирается) инициатором модернизации в качестве образца для искусственно-технического копирования, исходя из остроты ситуации, собственных амбиций, ожидаемой выгоды или имеющихся ресурсов[1].

Классическим примером модернизации для России могут служить реформы Петра Первого. Как известно, Петр пришел к власти в тотально кризисной для российского государства ситуации. Можно сказать, пользуясь точными выражениями А.М. Панченко, что Петр получил «самоистребляющуюся» в результате церковного раскола страну; более того, «не только самоистребляющуюся, но и разбегающуюся». Ему досталась держава, охваченная мятежами, «пребывавшая в состоянии духовного кризиса и даже надрыва»[2]. Практически ни один из государственных институтов не соответствовал остроте не только внутренней, но и крайне угрожающей внешней, международной ситуации. Реагируя прежде всего на военную угрозу, Петр мог опираться на наследие своего отца, который не раз предпринимал попытки формирования и использования полков «иноземного строя». Эти полки, за образец которых брались голландские, шведские и польские войска, в целом зарекомендовали себя достаточно хорошо еще при Алексее Михайловиче (хотя не раз распускались и собирались заново), и сам Петр имел возможность убедиться в этом в ходе военных действий первого этапа своего правления. Позитивный опыт заимствования западных военных образцов склонил Петра к тому, чтобы произвести широкий спектр реформ чисто модернизационного типа, превративших Россию в мощную европейскую державу. При этом, наряду с сугубо внешними заимствованиями (как одежда, манеры или календарь), происходил и трансфер идей (например, рецепция учений Гроция, Пуффендорфа и Локка).

Типичным для модернизации является дисбаланс распределений готовности, пользы и издержек. Для инициатора модернизации (властная инстанция, правящая элита) характерна наибольшая степень готовности, максимум ожидаемой пользы и минимум предполагаемых издержек. Петр Первый, в этом смысле, был предельно прагматичным государственником во всех своих начинаниях, который, однако, и «своего живота не жалел», трудился в буквальном смысле не покладая рук, а жил весьма аскетично.

Другие участники модернизации (вольные или невольные) очень часто в той или иной степени не готовы к внедряемой новой реальности, которая является для них неосвоенной и чуждой, диссонирует с остальными процессами их жизни. Они оказываются в сложной и болезненной для себя ситуации, так как польза модернизации для них не столь велика, непонятна, эфемерна и т.п., а издержки кажутся чрезмерными. Отсюда – различные формы сопротивления модернизации, конфликты, отторжение или искажение. Происходит расслоение на тех, кто принял новую форму и вжился в нее, и тех, кто сохранил приверженность старому порядку. Стремление инициаторов модернизации ускорить процесс, обойти сопротивление и минимизировать при этом свои затраты ведет к тому, что нередко вместе с образом-эталоном М в страну импортируются готовое оборудование, специалисты, сервисные центры, приходят инвесторы (прямые), открываются филиалы иностранных учреждений, банков, компаний и т.д. Практически все модернизации ХХ века в Азии и Европе проводились или, как минимум, начинались по англо-американскому образцу или плану, под внешним контролем и сопровождались целевой экономической поддержкой и размещением западных нерезидентов.

Таким образом, типичным следствием модернизации является формирование в обществе многоукладности и внутреннего социокультурного разрыва между различными слоями.

Главный вопрос модернизации, после выбора образца, – это вопрос мобилизации. Имеющийся мировой опыт показывает, что камнем преткновения выступает разрыв субъективации. Агент – инициатор модернизации (правящая группа, элита), как правило, не способен «единолично» придать модернизации завершенный характер, а потенциальный субъект, который должен и мог бы это сделать (широкие социальные слои, народ), не мобилизуется на это из-за своей индифферентности или даже сопротивления процессу модернизации и/или ее последствиям.

Подтверждением этому тезису может служить судьба модернизационных реформ Петра Великого. А.И. Панченко, задаваясь вопросом о том, что получилось из института православной церкви после реформы Петра, резюмирует: «Нечто неестественное»[3]. Практически сразу после смерти Петра начался демонтаж большинства его преобразований. Это отступление было отчасти вынужденным, из-за опустевшей казны и голода в стране, отчасти осознанным: к власти пришла старая оппозиция, которая плела в свое время заговоры против Петра. В этой ситуации, как выяснилось, даже бывшие соратники Петра оказались не столь уж искренними и стойкими приверженцами его реформ. «Итак, – констатирует С.А. Нефедов,– через три года после смерти Петра Великого ко всеобщей радости налоги были уменьшены, Петербург был оставлен, флот сгнил, петровская администрация была распущена, армейские офицеры вернулись в свои деревни, а ближайшие соратники преобразователя оказались в ссылке. Модернизация Петра Великого в конечном счете вызвала волну традиционалистской реакции, которая свела на нет многие результаты реформ»[4]. В.О. Ключевский писал: «Шесть царствований на протяжении 37 лет достаточно выяснили судьбу преобразовательного дела Петра по смерти преобразователя. Он едва ли узнал бы свое дело в этом посмертном его продолжении… После Петра государственные связи, юридические и нравственные, одна за другой порываются, и среди этого разрыва меркнет идея государства, оставляя по себе пустое слово в правительственных актах».[5] И, далее, «здесь все меняется каждую минуту, всякий пугается собственной тени при малейшем слове о правительстве, никто ни в чем не уверен и не знает, какому святому молиться».

Подводя итог, следует заметить, что в случае модернизации в качестве исходного процесса выступает вся связка процессов, образующих институт (кластер институтов) в целом, то есть не только нормы и процесс их реализации, но и процессы трансляции и трансформации норм. Институты без всякого сожаления разрушаются, упраздняются и замещаются новыми.

[1] Ср., например, подборку характеристик модернизации, приведенную П. Штомпкой (Штомка. Цит. соч. С. 172 – 173).

[2] Панченко А.И. Начало Петровской реформы: идейная подоплека // Итоги и проблемы изучения русской литературы XVIII века. Л., 1989, с. 5-16.

[3] Панченко А.И. Церковная реформа и культура Петровской эпохи // XVIII век. СПб., 1991.

[4] Нефедов С.А. Петр I: блеск и нищета модернизации // Историческая психология и социология истории, 2011, № 1, с. 70.

[5] Ключевский В.О. Сочинения. В 9 т. Том 4. Курс русской истории. Ч. 4. М., 1989, с. 305.

__________

Введение

 Ситуация «понятийной катастрофы»

 Кризис базовых социологических понятий

Онтологические основания и основные различения

 Социальный порядок и институты

 Изменения и агрегирование

 Агент и субъект

 Конструирование типов социокультурных изменений

ЕЕ. Естественные изменения естественных процессов, или эволюция

ИИ. Артификация искусственных трансформаций, или инноватизация

ИЕ. Артификация естественного процесса, или модернизация

ЕИ. Натурализация искусственного изменения, или развитие

О соотношении инноватизации, модернизации и развития

Реформа и революция

 Заключение

____

Для философствующих конфликтологов

(Конфликтология